Министр Порнографических дел (чемп с аудио)

аудио-версию слушать

Кирилл Мефодьевич Молочков родился в стране Порноландия и был самым драчунистым драчуном из всех когда-либо живших на этой земле.

Дело еще осложнялось вот чем: его мама — в девичестве Марьянна Петрова — всячески поощряла его драчунистые занятия, подкидывая ему с младенчества правильную литературу.

Больше всего на свете Молочков желал походить на своего кумира — Брюсса Ли. Для этой цели он тренировал удар «убийца быка», который по легенде придумали древние самураи именно для невозбранного убийства ни в чём не повинных рогатых животных забавы ради.

Но в стране Порноландия именно что терпеть не могли драчунистых драчунов.

Смущавшие народ, вызывая прохожих на бой и занимаясь другими непотребствами, они вызывали негативную реакцию с точки зрения счетчика порнолябии, который навешивал на всех подряд положительный или отрицательный рейтинг.

В Порноландии всегда стремились людей уткнуть пяточками в порноиздания. В этот нарисованный, сфотографированный или любым другим способом визуализированный 3-д порномир, а разные диссиденты типа этого Молочкова там отнюдь не приветствовались.

Обиженные на Молочкова официальные лица обратились за помощью к министру порнографических дел, который, судя по слухам, больше всего на всех обижался, но был крайне эффективен.

— Касьян Зуботрахеевич, помогите проблему решить. Дерётся со всеми, тревожит народ. Отвлекает от всевозможных порнографических занятий. Ищет живых девушек, отказываясь от сексуальных роботов. Таким уже сотни лет никто не занимался.

— А что, он нашу продукцию игнорирует? Какой-то он бракованный человечек.

— Да, Касьян Зуботрахеевич, игнорирует. Ищет живого натурального общения. Домагательства. Выдергивает из порнокапсул девушек, назначает им романтические свидания. Полицию, которая пытается его арестовать, он избивает. Роботов охранников ломает самым вандальным способом ударом железной трубой по мониторам.

— Ну а в древности как полиция с такими поступала?

— Мы изучили этот вопрос, Касьян Зуботрахеевич. Там применялось оружие. Электрошокеры, пистолеты, дубинки, наручники для задержания. Но это все утраченные технологии. Сейчас полицейские могут максимум пожурить и показать на экране монитора попку, угрожая отрицательным рейтингом порнолябии. И против таких агрессивных существ, как этот мосье Молочков у них нет никаких других контр мер.

— А отключить от нейросети вы его не пробовали?

— Пробовали Касьян Зуботрахеевич, но это не понадобилось. Он уже и так был отключён. Возможно была проведена незаконная хирургическая операция по удалению нейрочипа из головного мозга.

— Да что же это за такое?! Как всё прошляпили-то? Почему не предупредили меня раньше?

— Так мы и сами не знали, Касьян Зуботрахеевич. Как только узнали, так сразу к вам на доклад.


— И что вы хотите сказать, что какой-то мальчишка прямо под нашим носом совершает революцию и разрушение устоев нашего порнмира, а у нас нет ничего, что мы могли бы этому противопоставить?

— Да, Касьян Зуботрахеевич, все верно. В том-то и дело, что нет и мы сами не знаем, как нам быть. Бессильны, как врождённые импотенты.

— Но не может же быть такого, что весь наш мир зиждется на соплях и палках. Должно было хоть что-то остаться?

— Ничего, Касьян Зуботрахеевич, совсем ничего. Все пропало.

— И чего же нам делать тогда?

— Перемещаться в порнокапсулы длительного содержания и уплывать на дно океана, где автономная система сможет продлять нашу жизнь до её естественного предела.

— А что тут будет? Что останется после нас?

— Тут будет хаос и анархия. Другого мы ничего не знаем и наши нейропорносети более лучший вариант предсказать не могут.

— Да уж, утешили. Зря я что-ли становился тогда порноминистром? Ну, утекать так текать. Пойду себе получше порнокорото, что-ли, отхвачу. Как вы его называли? Чтобы как следует хорошенько запомнить виновника всего это торжества? Чтобы знать и мне и вам на кого обижаться за всё происходящее?

— Драчун.

— Драчунец?

— Драчунист.

— Из драчунцовых?

— Драучунистый изумруд, ага. Точнее и не скажешь иначе.

— И вот как понять таких?

— Если сможешь, угу.

— Он, кстати, так и кричит на каждом углу «пойми меня, пойми Брюса, если сможешь!» — но только никто не может понять, что это вообще означает?

— Черти что такое!

— Ага, чертовщина какая-то.