ТРАПЕЗА (ГУРМАНЫ)

ТРАПЕЗА (ГУРМАНЫ) 

Олинька: Я удаляюсь на кухню, Евгений Евгеньевич. 

Евгений Евгеньевич: Что ты будешь делать на кухне, Олинька? 

Олинька: Я буду жарить кефир.

Евгений Евгеньевич: Я не люблю жареный кефир, Олинька, я ем вареных тараканов.

Олинька: Экий вы гурман, Евгений Евгеньевич. 

Евгений Евгеньевич: Да, Олинька, да, пупсик, я немного разбираюсь в кушаньях. Я пять лет состоял в приват-поварах при Вячеславе Самсоновиче. А уж он-то знал толк в сластях и деликатесах.  

Олинька: И что же?

Евгений Евгеньевич: Я варил ему тараканов на завтрак, обед и на ужин. На полдник Вячеслав Самсонович тоже требовал тараканов.

Олинька: И что же? 

Евгений Евгеньевич: Вячеслав Самсонович даровал мне алмазный перстень. 

Олинька: И где же он?

Евгений Евгеньевич (хлопает себя по карманам): Я потерял его. Вот растяпа! Быть может, я по рассеянности проглотил его. 

Олинька: И что же?

Евгений Евгеньевич: Он, наверное, давно уже растворился и вышел наружу естественным образом. У меня в желудке чрезвычайно мощный и едкий желудочный сок. 

Олинька: Вы переварили алмазный перстень, Евгений Евгеньевич.

Евгений Евгеньевич: Да, Олинька, я переварил алмазный перстень. 

Олинька: Только таракан может съесть алмазный перстень без вреда для своего здоровья. Так сказал великий Брюсов. А уж Брюсов знал толк в тараканах. 

Евгений Евгеньевич: Да, Олинька. Да, пупсик. Таракан всемогущ. Хорошо, что ты наконец-то поняла и осознала это. 

Олинька: Тараканы - это все, что останется после нас, Евгений Евгеньевич. Тараканам принадлежит прошлое, настоящее и будущее. 

Евгений Евгеньевич: Да, пупсик, мы исчезнем, алмазный перстень исчезнет, а тараканы останутся. 

Олинька: Вы сами стали похожи на таракана, Евгений Евгеньевич. Всем своим обликом вы напоминаете тараканоподобное существо. А еще профессор! Своими усами вы задеваете и царапаете лампочку. Смотрите, не разбейте ее. Она немецкая. Вы слишком увлеклись ими. 

Евгений Евгеньевич: Да, пупсик, я обожаю тараканов. Тараканам принадлежат нефть, газ, женщины и дети. Соответственно, ты, Олинька, безраздельно принадлежишь мне. Придет день...

Олинька: А я обожаю зубную пасту «Коленкур».

Евгений Евгеньевич: Тащи ее сюда. 

Олинька: Сейчас, Евгений Евгеньевич! Я не могу найти ее!

Евгений Евгеньевич: Посмотри на верхней полке!

Олинька: Да. Вот она. Еле нашла. 

Евгений Евгеньевич: Я думал, ты все слопала. Ты у меня такая обжора. 

Олинька: Нет, еще осталось почти пол-тюбика. 

Евгений Евгеньевич: Ты чрезвычайно добра, Олинька. Дай-ка я тебя поцелую.

Олинька: Евгений Евгеньевич...

Евгений Евгеньевич: Прильни ко мне, Олинька! 

Олинька: Отстаньте от меня, Евгений Евгеньевич! Ваши поцелуи противны мне. После них снятся дурные сны. Вчера мне снилось помойное ведро. Позавчера мне снилась шестиголовая волчица. Она идет за нами. И нюхает. И это в то время, когда на улице бушевала майская гроза и сумасшедший соловей пел мне прямо в форточку! Ах, как прекрасно и хорошо на улице! Я бы расцеловала соловья. Я бы подставила свое молодое и мокрое лицо грому и молнии. А вы, Евгений Евгеньевич, и есть причина всех наших бед. Это каждая собака знает. Жрите сами свою зубную пасту.

Евгений Евгеньевич: Не сердись, пупсик. Пол-тюбика вполне хватит на двоих.

Олинька: Я очень надеюсь. 

Евгений Евгеньевич (вертит тюбик в руках): «Коленкур»... Это редкая паста. Сейчас такие уже не продаются... Эх, времена... Я тоже люблю ее.

Олинька: Приятного аппетита, Е. Е.

Евгений Евгеньевич: Приятного аппетита, О. 

Занавес