Моя ужасная Таня

Т-800 недовольно двинул чугунной челюстью, и из его австрийских губ вырвалось русское непечатное: домашний крикун в последнее время сбоил, вот и в этот раз оставил на коврике в прихожей масляное пятно.

– Перепрошью, – пригрозил киборг-убийца.

М 1 обиженно взвизгнул и ретировался под диван.

Репликант Рэй Батти, как раз вальяжно развалившийся на оном, наблюдал за разворачивавшейся сценой с неподдельным интересом. Он даже позволил себе мимолётную улыбку, которая, впрочем, тотчас была задушена удавьим взглядом Т-800.

– Я видел многое. Горящие боевые корабли на подступах к Ориону. Си-лучи, мерцающие во тьме близ врат Тангейзера, – иронично произнёс Рэй, затем сделал многозначительную паузу и продолжил, картинно разведя руками, – но такое наблюдаю впервые.

Ответить Т-800 не успел – в дверь квартиры постучали. Глухо и настойчиво.

Андроид и терминатор переглянулсь. Т-800 медленно поднял ствол любимого M-79.

– Тихо, тихо, зачем сразу палить? Зачем тревожить соседей? – Батти сегодня был настроен крайне миролюбиво. К тому же, он всё-таки надеялся дочитать в ближайшие часы занятную повесть какого-то писателишки про овец. А если Т-800 опять начнёт палить без разбора, то приедет полиция, коммунальщики, скорая, обязательно примчатся пожарные – в общем, тогда уж точно будет не до литературы.

– Пойду открою, а ты тихо там. – Рэй поднялся с дивана – И Резцу скажи, чтобы не высовывался. – крикун в ответ ещё раз взвизгнул, но больше для порядка (Рэю редко прекословил даже Т-800, хотя тот ещё отморозок), и спрятал циркулярку в недрах своего небольшого тельца.

Ещё раз настойчиво постучали.

– Иду, иду! – репликант на цыпочках, крадучись, подошёл к двери, впёрся взглядом в глазок, ухмыльнулся и, уже расслабленно и неспешно, отворил дверь.

На пороге стояла девочка – бледная и худенькая – в коротком сером платьице, едва доходящем до середины бёдер. Вокруг её голубых глаз залегли чёрные круги, платье с одного бока намокло от крови, было видно, как под ним выпирает сломанное ребро.

– Тебе чего, милая?

– Сладость или гадость?! – и, видя недоумение в глазах собеседника, – Дядь, ну ты чего? Праздник же…

– Из сладостей только микросхемы, винтики, ну и устаревший морально крикун.

– Не, мне мяска бы, желательно ещё на живом существе. – Девочка мечтательно облизнулась и хихикнула. Смешок вышел злой. Так смеётся ребенок, который мучает кошку и знает, что взрослые его за это не накажут.

– Вы, значит, из наших? – догадалась девочка.

– Из наших, – согласился Рэй.

– А чего в празднике не участвуете?

– У нас свой, ждём. Как его? – Батти повернулся и подмигнул Т-800. – Ждём пепел ядерного огня.

Потом предложил странному ребёнку:

– Ты к соседям загляни, а то что-то совсем их не слышно в последнее время, померли что ли?

– Померли?! – девочка задумалась, смешно потёрла носик и пробубнила себе под нос, – Это хорошо.

– Тебя как звать-то?

– Танечка! – и добавила гордо, – Я здесь уже вторую сотню лет столуюсь. Вот, опять проголодалась. – И, не дожидаясь ответа, бесшумно заскользила дальше по коридору.

– Ну, доброй тебе охоты, милая. – проронил вслед удаляющейся фигурке Рэй.

Он закрыл дверь, плюхнулся на диван и, довольно зажмурившись, прислушался: за стеной раздавались истошные крики боли и ужаса – празднование Хэллоуина у соседей в этом году выходило с особым размахом.