Магистр и мастер

Магистр (один, медленно расхаживает по кабинету с потухшей трубкой, говорит вслух): «Как хорошо написал! Как сказал! Как точно подметил главное!..Соратники  только вот мозг мне выели, говорят, накажи его - он нас обидел. А за такие стихи надо премию давать, а не наказывать».

Магистр берет со стола бумажку: «Сброд тонкошеих вождей, полулюди…а разве нет? Полулюди. И я ими играю. Потому что с ними нельзя по-другому.

Магистр вновь углубляется в бумажку, потом смотрит на свои пальцы: "Жирные, как черви...похоже.  А вот сожму их в кулак и бац! Он так и пишет: и в бровь, и в глаз и спасения от меня нет! Маладец. Маладец. Позвонить бы ему, встретится, поговорить… но мои полулюди…э…озвереют, разбегутся по лесам, по полям, а работать некому".

А если сделать звонок Облепихе? Он поэт известный, лауреат моих премий…Пусть скажет, что, мол, Миндальнов мастер, гений. Я же сошлюсь на это авторитетное мнение. Ткну своим полулюдям, видите, сам Облепиха считает его гением! Разве можем гения расстрелять?!

Нажимает на кнопку звонка. Входит секретарь.
Магистр: пусть свяжут меня по телефону с Облепихой. Срочно.
Секретарь уходит. Магистр берет трубку.

Алло. Это Облепиха? Магистр говорит.
Облепиха: это шутка?
Магистр: не шутка, Дионис Соривич.

Облепиха: Здравствуйте! Здравствуйте, это такая честь для меня, я даже не мог мечтать о том, чтобы вы мне позвонили, и вот такое счастье! Сегодня особенный день, когда я, проснувшись, выглянул в окно...

Магистр: ви как относитесь к творчеству поэта Миндальнова?

Облепиха: Как отношусь? Как отношусь, я, знаете ли, если говорить категориями смысла, то при движении пластов, при тектонических разломах, когда возникает ощущение чего-то особенного, взгляд бывает устремлен как бы

Магистр: скажите проще, он мастер?

Облепиха: о, как же я хотел вам сказать самое важное, и сейчас такой момент, который нельзя упускать, я полагаю, вот вы спросили, мастер ли, но это не имеет значения, видите ли

Магистр: стоп

Облепиха: что?

Магистр: стоп, говорю. Мне от вас нужно услышать лишь одно: он мастер?
Облепиха: мы были с ним знакомы, и потом тоже знакомы, и потом еще раз, но я не согласен, я считаю, что участие равно разноучастию, но лишь непродолжительное время, когда вдруг становится все слишком очевидно, когда я слушаю вас, например, я сразу постигаю

Магистр (про себя): да скажи ты, сволочь, что он мастер, и все! (вслух): вы не ответили на мой вопрос

Облепиха: я? как же, я бы не посмел, ведь такой человек мне звонит, да и не человек вовсе, вы являете собой

Магистр: еще раз, он мастер? Вам трудно произнести одно лишь слово? Что вы мечетесь? Отвечайте, и закроем тему.

Облепиха: да, как скажите, я весь ваш, весь ваш и партии лидеров, это дыхание эпохи, дыхание галактик

Магистр: пошел на х.й
Облепиха: Что?
Магистр: пошел на х.й, говорю. - вешает трубку.

Магистр стоит в раздумии.
Магистр: Миндальнов ошибся. Не только вожди полулюди, не только...здесь ему духу не хватило, чтобы замахнуться на самих себя и на всех остальных. Ладно, какое-никакое мнение Облепихи есть, по крайней мере он не сказал, что Миндальнов не поэт. Но как теперь поступить с Миндальновым? Тоже, понимаешь! Был бы он великий поэт, пошел до конца, не юля - написал бы, что все говно. Все человечество. Но не решился из ложного гумманизма. Значит, не великий. Но талантливый. Ну, хорошо.

Вызывает секретаря:
решение по Миндальнову таково... изолировать, но сохранить. Понял?
Секретарь: так точно.
Магистр: смотрите у меня! Иди.

Магистр один: Облепиху наказывать не буду. Все правильно. Сообразительный оказался поэт. Ведь скажи он, что Минадальнов мастер, я бы его расстрелял. Миндальнова. И Облепиху заодно.  Потому что мастер только я.