Чёрные ночи — эмблема, белые ночи любви

В белые ночи Петербург преображается, светлеет и становится похожим на себя юного. Белые ночи лёгким нажатием заштриховывают жутких новодельных монстров из стекла и, наоборот, обводят чётким контуром кариатиды и атлантов. Белыми ночами совсем не видно, как несвежи потрескавшиеся груди женщин. Никто не обратит внимание на отбитый нос колосса или недостаток пальцев на руках, а тем более на то, что под видом статуй летнего сада вам предлагают фуфло.

Немецкий узбек Карл Ибрагимович Рахит по случаю открыл собственную художественную мастерскую во дворе заброшенного каменноостровского флигеля в складчину с крысами, которые до этого безраздельно владели двором и всем прилегающим к нему имуществом. Рахит в последнее время поднаторел в скульптуре. Как художник он сформировался на росписи пиал. В коей преуспел так, что был послан по обмену в Германию вместе с большой партией чайной посуды, расписанной им же прямо в вагоне по дороге на Запад. В Германии Карл, тогда ещё по малолетству Каримка, посетил Дрезденскую галерею и научился рисовать усы Гитлера так, что любой портрет стороннего человека немедленно становился Адольфом, которого и мать родная признала бы тут же, будь он хоть принцесса мекленбургская.

С таким творческим наследием Карлу было западло возвращаться на этническую родину, поэтому он устремил махси в культурную столицу.

Каждый мало-мальски образованный нынче живущий слышал про лишнего человека. Там и горе от ума, и герой нашего времени вляпались по пояс. А чтобы, к примеру, статуя какая или кариатида лишняя? Нет такого в русской литературе. В общем-то Карлу это литература была до лампочки. Но его интуиция и без хлопотного образования была чувствительна до неприличия, прямо не дотронься.  Да и понятно: в любом уголке земли – найдут отбитую руку, хорошо из мрамора, а то из глины, и давай её беречь и пестовать. А ведь по пластике, образности, а порой и по стилю – люди от статуй почти не отличаются – поди разберись. Это Карл Ибрагимович смекнул сразу, ещё когда на усах тренировался. Талант! Что и говорить. Вот и отгрохал заводик-студию по превращению ненужного в нужное. Тем более, что про Печорина точно никто ничего не помнит. Слонялся и вонял. А таких сейчас дох… полстраны.

В Санкт-Петербурге людей много, с приезжими так и вообще, а атлантов на всех не хватает. Даже в абсолютном значении отставание, не говоря уже про процентное. И здесь весь вопрос упёрся в ноги – у людей они в наличии, особенно у приезжих, а мужики, держащие небо на каменных плечах, без ног прекрасно обходятся. Ну и бабы их, соответственно, согласно видовой особенности. Эту проблему и решал Карл в творческой мастерской путём отсекания лишних членов от лишнего человека. Вообще, вопрос членов в Петербурге давно уже стоит. Со времён, когда Шемякин посадил Петра I с укороченными конечностями в Петропавловскую крепость пугать туристов, хотя и местные его боятся, как при жизни. По просьбе жителей изваяние обнесли оградой, чтобы не шлялся по городу, как каменный, или даже лучше, как бронзовый гость, не дай бог. Шемякин гениальной чуйкой уловил надвигающийся на нашу страну тренд эстетического безножья. Но поосторожничал, ибо мэтр, а не метр. Отдал новаторство на откуп иностранцам узбеко-голштинской ветви, а сам вернулся в свои Америки.

Технология несложная. Из оборудования - один бассейн, из расходного материала – бетон.

Любой уроженец Востока, будь он хоть сам Карл Великий, с детства знает, как установить бассейн. А заполнить его бетонным раствором легче, чем развести бензин ослиной мочой. Самое трудное – это убедить незнакомого человека, что он лишний. Некоторые даже после просмотра клипа Шуры: «Руки твои крепкие, мысли твои верные…», - отказывались творить добро и самостоятельно прыгать в бассейн со свежевзбитым бетонным раствором. Намучившись, Карл Ибрагимович нанял чеченцев: Абу-Али и Али-Абу. Хорошие ребята, если при разговоре с ними базар фильтровать.  

Нет ничего жутче чёрных ночей в Петербурге, когда заготовки для нелишних вещей начинают свой танец в Карловом бассейне: медленно и страшно взмахивают руками в рыбьем жире кривого, одинокого фонаря. Их голени намертво схвачены бетоном. Этот не отпустит. До совершенства остаётся последний, но решительный шаг: переломить ноги, как сухой камыш, и выползти из бассейна. Если бы условный человек хотя бы раз увидел этот промысел, бежал бы до финской границы. Чеченцы нет. Они легко даже без наушников обходятся. Хотя такой хруст стоит, будто одно стадо разъярённых кабанов продирается за другим по мелколесью.

Но не едиными статуями жив Петербург. Не только девелоперы выстроились к Карлу, но и интересующиеся инвалидностью как способом заработка. Хотя новые станции метро губернатор СПб не спешит открывать, но ведь и старые не закрывает. Имея на шее одну голову, можно нехило заработать.

Да! Рахит выиграл тендер на производство игроков Зенита. Зенит – его любимое детище. Как почётному зрителю, Карлу Ибрагимовичу выдана бессрочная контрамарка на все матчи команды.

- Пилять! Qani, dumbalarni qimirlatib! – кричит Рахит с первого ряда Газпром Арены, - тезрок культяпками, пилять!

Ну а что? Зениту зенитово. Потому что Зенит с ногами – это всё равно что Шнур – зож. Противно, если не сказать больше. Не верь, не бойся, пей.

Стой истуканом и смотри, как разводят мосты на Неве. Отдавай дань культуре, которой по малолетству и лени не додал. За пару часов в Санкт-Петербурге можно нанести себе такой мощный удар культурными ценностями, какой иной череповчанин не нанесёт за всю свою жизнь на малой родине.

А иначе чем Карлу оправдаться?

Про это лучше Карлу даже не думать, не надо этого. А то ещё подастся в какую-нибудь аль-каиду, а она признана террористической организацией Верховным судом РФ.

Или, чего хуже, додумается поэтом стать. Пойдёт к памятнику Маяковскому при одноимённой станции метро и начнёт читать свои идиотские стихи про пиалы на узбекском, а то и на немецком, хотя они мало чем отличаются. А у Маяковского одна голова с ушами на постаменте. Если её разорвёт от услышанного? Тут бассейн поглубже понадобится.