39
207
Тип публикации: Критика

 (пьеса)

Действующие лица: Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Маяковский, Есенин, Чехов.

Чехов размешивает сахар чайной ложкой. Остальные просто сидят.

Пушкин. Так дальше жить нельзя. Надо стреляться или вешаться. У Натальи Николаевны глаза косят влево в последнее время так, что лево разрослось до Парижа.

Лермонтов. Золотые слова. Поддерживаю. Чечены совсем озверели, но это ещё полдела, куда докучливее Мартыш со своим графоманским эпигонством. Позорище! Ведь потомки будут его называть вторым Лермонтовым. Нет! Никогда! Или он, или я.

Гоголь. Побойтесь Бога, господа! Разве можно с собой покончить. Тем более вешаться? Это же просто фу! Нефотогенично. Затейте лучше дуэль с кем-нибудь. И дело сделано, и перед Всевышним чисты. Я бы тоже, но боюсь, что сейчас не те времена: ни застрелить нормально, ни повесить не могут. Шутка ли, декабристов – и тех не смогли наверняка. Того и гляди, живым похоронят. А как очнусь в гробу? То-то и оно. Нет. Я лучше есть перестану. Может, как-то само и уладится. Да и в гробу от бессилия не очухаюсь, если всё же живьём, не приведи господи.

Пушкин вызывает француза на дуэль.

Мартынов сам вызывает Лермонтова на дуэль.

Маяковский (Пушкину и Лермонтову).

Тьфу на вас,

                       благородия!

Смотреть тошно,

                                     правоногие хиляки!

Сейчас проверим:

                                    у кого

                                                       сильнее –

                                                                                 просодия.

Беру револьвер,

                               заряжаю, пли!

А вам, барчуки,

                                     слабо –

                                                      выпалить с левой

                                                                                           руки?

                            

 Стреляется.

Есенин (Пушкину и Лермонтову). На что люди только не пойдут, чтобы не дожить до пролетарской революции, сволочи (вешается).

Чехов. Смотрю я на вас, братцы-романтики, и то же настроение – повеситься. Или чаю выпить (с удовольствием пьёт чай из чашки).

Эх! Хорошо! Такое чувство, что повесился и застрелился к ряду, и уже даже воскрес.

Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Маяковский, Есенин вместе. А что, так можно было?

Чехов. Я вам вот что скажу, если в начале пьесы на столе стоит чашка чаю, то она обязательно будет выпита кем-то в конце. Таков принцип. Ничего не попишешь.

Дата публикации: 02 декабря 2024 в 22:46