8
74
Тип публикации: Публикация
Рубрика: сказки

 

Скелетик

 

Часть 1. Волшебные подарки от мамы и папы

        

Жил да был один маленький Скелетик. Не в том смысле, что он был вообще один-одинешенек на всем белом свете. А в том смысле, что Скелетик был единственным ребенком в семье. И как единственному ребенку, ему доставалась вся любовь мамы и папы. А любовь это была родительская, безграничная. Они постоянно своего Скелетика баловали. Когда Скелетику исполнилось немножко лет, мамочка подарила своему любимому ребеночку ангела. Не в том смысле, что подарила живого ангела. А в том смысле, что это был нарисованный ангел. Причем ангелом была девочка с очаровательными белыми крылышками, в беленькой батистовой рубашонке, с веночком на черепушке из великолепных алых цветов. Ангельская очаровашка сидела на полянке и увлеченно плела из белых полевых ромашек, белых водяных лилий, зеленых травинок и листочков гирлянду. Костяшками пальчиков она нежно поддерживала каждый цветок и усердно оплетала его травинкой, чтобы как следует затем вплести в общий ряд цветочного великолепия.

Наш Скелетик в день своего варенья держал коробочку и восторженно смотрел на нарисованную девочку-ангелочка. Но самым главным секретом маминого подарка было то, что в коробке хранилось целых 500 частичек, которые мальчику предстояло собрать в единое целое – ту самую нарисованную картину на коробке. Скелетик бережно потряхивал коробкой, слегка наклоняясь к ней, чтобы послушать шуршание и громыхание разрезных частичек головоломки. А мамочка обнимала своего ребеночка, гладила любимые косточки.

         А папа своему ребенку на День рождения подарил большую пожарную машину. Машина была красной, как настоящая пожарная машина. И еще на машине была самая что ни на есть лестница. Не в том смысле, что лестница как несколько ступенек, чтобы залезть на высокое сиденье и не свалиться с него случайно. А в том смысле, что лестница была раскладная, высокая, чтобы можно было по ней подняться до самого неба. Скелетик полюбил свою красную пожарную машину. Он постоянно гонял с ней, гремя костяшками проворных ножек, то и дело раскладывал свою пожарную лестницу и двумя фалангами пальчиков забирался на самый верх.

         Оба подарка были хороши до безумия и оба подарка его увлекали до бесконечности. Наш Скелетик мог часами сидеть у себя в комнате на полу и собирать ангельскую девочку. Скелетику нравилось думать. Но не в смысле думать только над тем, какую частичку головоломки нужно найти, чтобы собрать очередную ромашку или лилию из гирлянды. А в том смысле, что, собирая ангелочка, наш скелетик любил думать о ней, об этой девочке с крыльями, гладить ее косточки рук, остренькие плечики, выглядывавшие из-под батистовой рубашонки. Ребенок представлял, как он гуляет вместе с ней по поляне, помогает ангелочку собирать цветы, плести гирлянду и что, когда гирлянда будет сплетена, он возьмет ее за руку и они будут вместе навсегда. Поэтому Скелетик не торопился закончить цветочную гирлянду, хотя уже давно понял, какие частички подходят друг к другу. Первым делом он собрал девочку и любовался ею, разговаривал с ней, воображал, что они вместе. А вокруг ангелочка, на поляне, собирались и разбирались дальние леса, кусты, цветы и, конечно, плелась и расплеталась самая роскошная в мире цветочная гирлянда. Ведь только в детстве, когда тебе лет всего немножко, происходит все самое-самое интересное, самое-самое волшебное.

А еще Скелетик часами носился по просторам дома и возил за собой свою большую пожарную машину. Скелетику так полюбилась его машина, что больше всего на свете он мечтал о том, чтобы его машинка стала настоящей красной пожарной машиной. Он затевал игру в пожарного, представлял себя взрослым спасателем маленьких скелетиков, которых он вынесет из огня. Наш Скелетик знал, что бывают пожары, от которых могут погибнуть и маленькие, и большие. И как это страшно, когда загораются косточки, и что если вовремя не приедет красная пожарная машина, то можно и умереть!!! Наш Скелетик замирал всеми суставами и не дышал, когда думал о смерти в огне. И даже не двигал челюстью. Потому что каждый раз он глубоко переживал за всех, кто уже сгорел или еще сгорит. Почему-то эти трагически умершие скелетики становились ему близкими, почти родными. И наш Скелетик очень печалился об их несчастной судьбе и о том, что его красная пожарная машина не приехала вовремя и не потушила пламя. Ребенок носился, как угорелый по просторам дома и возил за собой свою большую красную машину, чтобы успеть примчаться на пожар вовремя и спасти всех, кто мог бы пострадать от пламени. Скелетик призывно кричал «В огонь и ад кромешный отправлюсь за тобой!!!» и смело въезжал на кухню, где весело булькало в кастрюле овощное рагу. Скелетик останавливался перед плитой и быстро-быстро выключал конфорку, чтобы не сгорело ни рагу, ни мамочка с папочкой. И, конечно, чтобы не сгорела его девочка - очаровательный ангелочек.

А один раз Скелетик самостоятельно открыл каминную решетку и пописал на огонь. Огонь погас, но почему-то в зале сразу появился отвратительный запах. Наш Скелетик испугался и убежал, забыв закрыть каминную решетку и забрать свою большую красную пожарную машину. Он забился в самый темный уголок кладовки и там думал об этом странном и знакомом запахе. Не в том смысле, что он узнал, как пахнут его писаки, или как говорили взрослые скелеты – моча (это было очень странное слово, но совсем не страшное, а какое-то смешное и беспомощное). А в том смысле, что наш Скелетик думал о том, как же должно отвратительно вонять на пожаре, когда горят косточки скелетов, вещи, леса, поля. В темной кладовке он буквально задыхался от вони, представляя себя на пожарище. Но его спас папочка, вытащив из кладовки за шиворот. И наш Скелетик был счастлив, что его спасли, избавили от этого ужасного запаха гари. И глядя на свою машинку, оставленную перед камином, и каминную решетку, уже кем-то закрытую, ребенок честно признался папе, что он хотел потушить огонь и поэтому написал в камин. И тогда папа своему скелетику стал объяснять, как устроен камин. Он показал на трубу, через которую выходит вредный угарный газ, и заслонку, которая хранит тепло в их доме, не позволяя теплому воздуху покинуть дом. Скелетик попросил папочку, чтобы он его поднял, так как лично хотел потрогать эту хранительницу домового камина – заслонку. Папа легко поднял над собой сынишку, поставив его пяточные косточки на свои плечевые суставы. Скелетик дотронулся до заслонки краешком фаланги, засунул ее в специальное отверстие и бережно потянул на себя. Заслонка послушно отворила камин. Скелетик от восторга даже завибрировал коленками и приподнял плечики. Потом он так же бережно нажал на заслонку, и она спокойно затворила камин. А потом пришла мама и попросила своих любимых мужчин подготовить пространство для ее знаменитого ужина. Папа и сыночек разожгли вместе камин из новых полешек, ведь прежние не годились для семейного ужина. Они вместе принесли стол, кресла, скатерть и прочую посуду. И долго все сидели за столом у камина, как будто только так и можно проводить вечер: сидя у огня слушать, как потрескивают угольки, смотреть на янтарно-желто-оранжевое пламя с синими извилинами и чувствовать, что ты в семье, и что ты любишь всех, а все любят тебя…        

Ночью Скелетику приснилась заслонка, хранительница домового камина. Она поведала ему страшную историю. Не в том смысле, что заслонка хотела напугать нашего Скелетика, чтобы он больше не лез к ней, не прикасался своими костяшками. А в том смысле, что заслонка хотела предупредить ребенка, что огонь не склонен с ним играть или заигрывать, что это все не детские шуточки-прибауточки про ад кромешный. Но когда Скелетик проснулся, он помнил только то, что заслонка показала ему страшную историю. А вот какую и в чем там было дело, он вспомнить никак не мог. И дело не в том, что он не старался вспомнить. Напротив, он лежал в своей кроватке и только и делал, что хотел вспомнить свой сон. Скелетик даже не ворочался в кроватке, он вытянул косточки в один ряд и тянулся суставами рук и ножек изо всех сил. Но даже после таких потягушек сон никак не вспоминался. И у Скелетика появилось ощущение, что что-то или кто-то заслонил его память от этой страшной истории. И он подумал, что это была каминная заслонка, которая сначала поведала ему историю, а потом укрыла ее в потайное местечко до поры-до времени. А потом откуда ни возьмись появился ванильный запах сырников и все страхи улетучились сами собой, Скелетик быстренько вырвался из оков кроватных и громыхая косточками, помчался на кухню.

Мама, жарившая сырники у плиты, лишь мельком увидела своего сынишку, но этого момента было достаточно, чтобы хлопнуться в обморок, ибо вся грудина и все ребрышки скелетика были зловещего черного цвета, будто только сейчас из огня да в полымя. И за всей этой чернотой ярким алым огнем светилось его маленькое сердечко.  А наш Скелетик стоял, разинув челюсть и не знал, за что хвататься: то ли сырники выключать, то ли мамочку приводить в чувство. Он быстрым движением выключил пламя конфорки и бросился к маме. Скелетик тряс ее за плечи, звал, ласково называл разными именами, а в конце концов просто разрыдался, потому что мамочка так и лежала на полу, сложив косточки рук на груди, не откликаясь на зов сына вовсе. Неизвестно, сколько времени прошло с тех пор, как Скелетик лежал рядом с мамой, но уже пришел папа, перенес маму в спальню и так они молча вдвоем и сидели у погасшего камина, хмуро повесив свои черепушки на грудь. В приоткрытую дверь им была видна безвольно висящая мамина рука. Мама так и не очнулась. Она тихо лежала, как будто заснула долгим, беспробудным сном.

 

Часть 2. Кто главный в сказке?

 

Невероятной силы тревога кольнула ее больно в грудь. Мама очнулась от окаменения и огляделась. Явно, она была не в своем доме. Она лежала на той самой поляне, из той самой головоломки, которую еще на прошлой неделе подарила сыну на день рождения. Но поляна была безнадежно пуста и печальна. Ни девочки-ангелочка, ни ярких цветов. Лишь темный лес маячил хмурой стеной. Мама приподнялась на локоточки, и та же самая боль пронзила ее сердце. Она вспомнила своего Скелетика, его черные ребрышки так и стояли у нее перед глазами. Ощущение того, что произошло что-то ужасное, стало таким реальным, что буквально заставило ее вскочить и побежать. Но куда и зачем? Она побежала куда глаза глядят, но потом остановилась. Не в том смысле остановилась, что устала куда-то бежать, торопиться, истерить и паниковать. И даже не в том смысле, чтобы остановиться и взять себя в руки. А в том смысле остановилась как вкопанная от мысли, что происходит все наоборот. Именно эта мысль ее и пригвоздила к земле. Мама подумала, что во всех известных ей сказках родители, т.е. мамы и папы - не являются главными героями. И даже порой вообще не являются никакими героями, даже второстепенными сказочными персонажами. Максимум, в сказках родителям отводится роль скорбящих, беспомощно косточками рук разводящих или бесконечно ждущих тех, кто придет им на помощь и расколдует их любимое дитятко. Мама опять оглядела поляну. Все было подозрительно. И никакой помощи. Потому что никого рядом. На нее накатила волна жалости к себе, ей стало жутко одиноко, хотелось опять упасть в зеленую траву-мураву и заснуть долгим и спокойным сном. И пусть папа решает все проблемы, ведь он смелый, решительный, но никак не она.

Мама даже зажмурилась. Но когда открыла вновь глаза, то обнаружила, что стоит на том самом месте, где она проснулась и откуда начала свой стремительный бег. Вдали все так же маячил хмурой стеной лес. «Дубль номер два» - мелькнула мысль. «Или я не туда бежала», - продолжился разговор. «Тудой, сюдой – ну точно, картина маслом!». Мама медленно покрутилась на месте, вглядываясь в даль. «Может чего важного не заметила?». Лес вдали занял круговую оборону. Мама во второй раз начала медленно кружиться вокруг себя, расставив широко руки и пытаясь скорее почувствовать пространство, ухватить то, что ранее ускользнуло. Только в одном месте она слегка пошатнулась и сразу увидела, что вдали, в лесу есть просвет, то ли просека, то ли тропинка. «Значит мне тудой».     

То, что издали выглядело как просвет в стене темного леса, вблизи оказалось озером. И к тому же немаленьким озером. Мама стояла на берегу и ничего не понимала. Воду она всегда любила, с детства научилась плавать, нырять. Вот и сейчас ей страшно захотелось искупаться, сбросить с себя груз тревоги и беспокойства. «Я только до середины и сразу обратно». И плюхнулась в воду. «Ах, как хорошо!». Вода успокаивала, расслабляла, убаюкивала, нежила все косточки. Мама доплыла до середины и обнаружила, что вместо ног у нее один большой хвост, а весь ее скелет покрылся блестящей чешуей. «Вот это я поплавала!» - в ужасе застыла мама на середине озера.

- Иди к нам! – услышала она.

- К кому к нам?

- Мы все здесь русалки, ты что, не видишь?

- А я не хотела становиться русалкой, и вообще, у меня много других дел…, - запнулась мама.

- У нас тоже было много дел, но мы сбросили с себя оковы быта и наслаждаемся жизнью. Разве ты не хочешь насладиться своей жизнью?

- Вы понимаете, у меня есть муж и сыночек и в доме случилась какая-то беда… А я оказалась здесь сама не знаю зачем и почему?

- Мы все оказались здесь, сами того не понимая. Но рассуди сама, здесь так спокойно, весело, хорошо… Зачем тебе муж и ребенок, это все тревоги, глупости, пеленки, проказы, капризы, истерики.

Красота русалок завораживала и притягивала маму. Она смотрела на них как на чудо, реальное чудо, которое открылось ей вот-вот и манило ее. Русалки были с длинными, блестящими волосами, их руки были изящными, а глаза как нарисованные, ресничка к ресничке. И губки «алые как маки» - услужливо поддакнуло сознание мамы. Воображение ее закружилось, и тревога отступила сама собой. Теперь ей казалось, что все происходит так как нужно, и что иначе и быть не могло.

- Ой, у меня тоже когда-то была дочь, так она была такой врединой, я ей слово, а она мне десять! Я ей одно, а она мне другое. И все наперекор, разве так можно разговаривать с мамочкой? Подумай сама, зачем мне каждый раз уговаривать свою дочь, чтобы она правильно надела курточку, если можно нанять няню… Я и наняла. И репетиторов по предметам. И с тех пор все у меня просто замечательно. Я очутилась здесь и ни капельки не жалею. Моя жизнь здесь идеальна! Я так и хотела всю жизнь жить. Я тут в озере познакомилась с таким сногсшибательным мастером ногтевого дизайна, он делает такой маникюр, - мечтательно захлопала ресничками русалка.

- Да, а мой сын написал в камин!

- Фу, какой нехороший мальчишка, как он мог так поступить?!?

Русалки принялись хороводить и весело плескаться хвостами, вовлекая в свой круг и новую русалку. Маме почему-то стало неудобно за поступок своего Скелетика. Действительно, как он мог так нехорошо поступить. Ей даже стало стыдно перед этими красавицами-русалочками за сына. Она восторгалась их ухоженными ноготками-коготками от лучшего мастера ногтевого дизайна, роскошными бюстами, непринужденной беседе о больших делах в большом мире озера. Маме показался ее дом таким далеким, муж таким унылым, а сынишка таким назойливым, что здешняя озерная беззаботная, красивая и легкая жизнь ей показалась единственно правильной и потому долгожданной. И она помчалась играть в прятки с русалками на дно озера, забыв обо всем на свете.

 

Часть 3. Первая подсказка

 

Долго ли, коротко ли Скелетик с папой сидели у потухшего камина, но вскоре они услышали мамин смех. Боже мой, как же они обрадовались!

- Мама вернулась!!!! – закричал Скелетик, которого папочка тут же загреб в охапку и помчался в спальню. Мама лежала и как-то странно двигала руками. Кроме того, она хихикала. И это тоже было странно. Обычно мама смеялась громко, от души. А тут и подавно ничего похожего на ее настоящий смех не было.

- Папа, почему маме весело без нас, а нам грустно без нее? – прижавшись к папе, спросил Скелетик.

- Ну, я бы так не сказал!

- В смысле первого бы не сказал, или в смысле второго? – не понял малыш.

- В смысле первого, - уточнил папа. - Какое-то это очень странное веселье, в смысле, что оно вовсе и не веселье. Скорее похоже на забывчивость. Один раз, когда тебя еще не было на свете и ты еще не родился, наша мама забыла ключи от дома. Причем, она подумала, что их потеряла и была уверена, что их найдет. Она метр за метром пошла по своим следам, прошла весь путь, который проделала до того, как обнаружила свою потерю. Но ключей на дороге не было, и за скамейкой в парке, где она ела мороженое, тоже не было. Мама даже вернулась на работу, потому что была уверена, что оставила их у компьютера. Эта картинка была в ее воображении настолько яркой и реальной, что когда она пришла на работу и увидела, что на самом деле на ее столе у компьютера нет ключей от дома, она села и вместо того, чтобы расстроиться или хотя бы по-женски расплакаться, она захихикала. Когда мама мне рассказывала эту историю с ключами, она хихикала именно таким образом.

- Значит, мама хихикает, потому что она что-то потеряла и думает, что забыла…

- Мама хихикает так же, когда забыла ключи от дома и хотела их найти там, где их не было и не могло быть!

- Папа, ты меня совсем запутал.

А мама опять хихикнула.

- Скелетик, главное, что наша мама жива. Это радует. Огорчает то, что она вдали от нас. И уж совсем пугает то, что она ищет то, чего нет из-за того, что забыла то, что есть.

- А что есть? – не понял Скелетик.

- У мамы есть мы, верно?!

- А мама вернется к нам?

- И мама вернется, и мы вернем маму. Надо только верить и ждать. Помнишь, как Иванушка сжег шкуру лягушачью в печке, чтобы его красавица-жена больше не превращалась в лягушонку в коробчонке?

- Да, и Змей-Горыныч забрал ее и сам хотел на ней жениться! Папа, а наша мама сейчас у Змея-Горыныча?

- Нет, Скелетик, что ты. Если бы наша мама была у Змея-Горыныча, мы бы слышали жалобные крики Змея-Горыныча и мамин командный голос! Пойдем, я тебе сказку почитаю на ночь. Нам всем пора отдохнуть.

 

А ночью Скелетик услышал, как кто-то ему шепнул на ухо: «Собери гирлянду». Скелетик тут же проснулся. Прислушался к тишине большого дома. Дом затих. «Собрать гирлянду!» - вспомнил Скелетик и решил сделать это прямо сейчас. «Чего тянуть кота за хвост», - вспомнил он мамину фразу и взялся за дело. Он перетянул настольную лампу на пол, разложил перед собой частички головоломки, чтобы они были перед ним, как на ладони. Еще Скелетик отыскал свой любимый фонарик и поместил его с другой стороны головоломки. Он быстрыми, уверенными движениями разобрал пазлы по цветам.  Полевые ромашки в белую кучку. Водяные лилии в тоже белую, но с более крупными лепестками кучку, а травинки и листочки в зеленую. Итак, перед Скелетиком выстроились три кучки. Первой появилась ромашка с золотым донцем, за ней вплеталась ангелочком белая лилия с желтыми тычинками. Скелетик быстро сообразил, как собрать лилию, и вместе с ней большой лист темно-зеленого цвета. Скелетику приходилось пристально всматриваться в белые частички головоломки. «Слишком много белого», - подумал Скелетик. Вторую ромашку он искал долго, но за это время собралась лилия неизвестно откуда и несколько травинок, оплетающих зеленые листья. Листья блестели, как будто были только что окроплены дождиком или политы водой. Ромашки путались и не выстраивались с лилиями в одну линию. Еще совсем недавно Скелетик собирал и разбирал эту гирлянду полностью, а сейчас, в час ночной, когда гирлянда должна быть собрана как можно скорее, она, как назло, не желала собираться. Гирлянда сопротивлялась, цеплялась травинками и листьями, не слушалась лепестками, которые так и норовили поменяться местами: лепестки ромашки пытались затеряться в водяной лилии, а лепестки лилии пытались заполнить собой ромашку. Скелетик притомился, но цветок за цветком плел свою гирлянду, поглядывая на ангелочка. Он не мог отступить. Ему нужно было закончить гирлянду к утру. Но через час он уже буквально валился от усталости. И тут в его комнату заглянул папа, которому, видимо, тоже не спалось. Папа молча стоял над Скелетиком и вникал в процесс со стороны своего высокого роста. Потом он примостился рядышком, вытянув свои длиннющие костяшки ног, и стал искать очередную лилию. К рассвету вся картина была собрана. А гирлянда засияла в лучах солнца. Папа с сыном лежали по обе стороны вокруг девочки-ангелочка и мирно сопели. Они не могли видеть, как ангелочек взяла сплетенную папой и сыном гирлянду и пошла по направлению к лесу, к тому самому просвету, в котором блестела водная гладь озера.

         

Часть 4. Испытание дочкой

 

         За всего один день, или одну ночь, на дне озера разве поймешь, мама преобразилась в настоящую красавицу, т.е. изменилась до неузнаваемости. Не в том смысле, что она до этого была некрасивой женщиной. Конечно, нет. Мама обладала от природы великолепными, яркими глазами болотного цвета, которые в обрамлении длинных черных ресниц были настоящим сокровищем. Папа так и говорил: «Сокровище, куда я подевал болтик от машинки, посмотри, пожалуйста». И мама смотрела своими огромными зелеными глазищами и находила болтик и все, что у папы случайно затерялось. И не в том смысле, что никто бы не узнал в ней ту прежнюю маму, замужнюю женщину с написавшим в камин сыночком (вы не поверите, но именно так ее русалочки и звали до того, как маму сводили к косметологу-визажисту). И даже не в том смысле, что сама мама себя бы не узнала в отражении водной глади. Напротив, мама только и делала, что рассматривала себя с разных сторон, восхищаясь своим преображением. Зеркальная поверхность озера услужливо была всегда «под рукой» у каждой русалочки. «Ой, у меня ногтик отвалился!» или «Ой, завиток распружинился!». Охи и ахи русалочек по поводу своего внешнего вида были непрестанными спутниками их веселых затейливых игр. И чем артистичнее каждая русалочка разглядывала себя и замечала «непорядок» в своей внешности, тем больше становилось в озере раков-парикмахеров, змей-массажистов и лягушек-визажисток.

Озеро буквально кипело от местного креатива, а профессионалы-обитатели обменивались опытом на мастер-классах, проводили симпозиумы и делали научные доклады на тему: «Повышение уровня удовлетворенности русалок своей жизнью». Русалки стали главными потребителями озерных услуг и в невероятной погоне за новыми впечатлениями от мастеров по красоте они становились удивительно похожи одна на другую. Единство и борьба противоположностей в жизни русалок обретали настоящий смысл бытия, ибо в задачу, например, лягушки-визажистки входило придумать новый макияж для одной клиентки, но сделать это так, чтобы данная клиентка не выглядела лучше предыдущей. Лягушка-визажистка делала все возможное и невозможное, чтобы сохранить свою старую клиентуру и привлечь новых. Поэтому в озере возникло целое научное психологическое общество по обучению искусству работы с клиентами и психоаналитическое научное общество премудрых пескарей по методам избавления обитателей озера от груза прошлых ошибок.

Озеро бурлило от тренингов и психоанализа. Жизнь улучшалась, ибо стремление к красоте не знало границ и никогда не заканчивалось. Стоило только какой-то русалочке увлечься новым, как тут же оказывалось, что без этого уже и жить невозможно. И новое веяние прочно укоренялось в жизненное пространство, захватывая все больше и больше самого драгоценного – времени. Его становилось все меньше и меньше. Так, время русалки было расписано по минутам.     

Мама сначала окунулась в омут веселых игр и болтовни, как страждущий утоляет жажду. Потом наступил момент, когда русалка-мама уже не понимала, что с ней происходит. Она несколько раз посетила визажистку, и заказала себе накладные ногтики от известного и очень модного мастера ногтевого дизайна. И совершенно искренне не понимала, зачем ее подружки носятся как угорелые от одного мастера к другому.

- Ну как же, а ты пробовала новый гель для волос. Он потрясающий!

- Кто потрясающий? – удивлялась мама.

- Да гель, конечно же. Ты себе не представляешь, какое это чудо. Тебе намазывают его на волосы. Затем укутывают волосы уникальной пленкой. А через полчаса ты испытываешь невероятное удовольствие, когда тебе легкими втирающими движениями делают массаж головы, а потом укладывают локон за локоном…

- Но ведь если волосы не вьются от природы, то назавтра от воды они станут опять прямыми и жесткими.

- Так завтра я уже записалась на 11 утра! А еще мне обещали, что привезут новое масло для волос с запахом земляники!!!! Скорее бы наступило завтра.

         Мама уже была красива до невозможности, потому что все русалочки были красотки. А когда все красивы, то хочется быть еще более красивой, более оригинальной, более яркой. И да, все это делается ради желания испытать на себе все новое: крема, гели, масочки, масла, тоники, лосьончики, бальзамчики, мусики, ароматические спреи, парфюмы. И все новые и новые разработки, еще более сбалансированные, еще более эффективные, еще более изысканные. Индустрия красоты в озере была на высочайшем уровне.

- Какое-то повсеместное умопомрачение! – думала про себя обновленная пилингом и умащенная новыми маслами мама. Она лежала на береговой линии. В этом месте озеро было глубоким и можно было свободно и хвостом вилять, и руками держаться за берег.  

На берегу росла приятная зеленая травка, вдали радовали глаз белые ромашки, раскачивающиеся на ветру. А из воды выглядывали любопытные белые лилии, расставив свои плоские, изящно заостренные на поверхности водной глади листья, устремленные в небо. Мама развлекалась тем, что рассматривала свои пальчики. Ей полчаса назад сделали новый ногтевой дизайн, фишкой которого было использование страз. Стразы ярко горели на солнышке, а под водой блестели. Мама то подставляла свои ноготочки под солнечные лучи, то погружала их под воду. Она шевелила пальчиками-костяшками, а стразы переливались и поблескивали.

- Сколько Вам лет?

- Что? – от неожиданности мама целиком плюхнулась в воду и ее новая башня из уложенных локонов волос рухнула ей на плечи.

Когда мама вынырнула из воды, она увидела маленькую девочку в белом батистовом платьице. Девочка сидела на коленках и фалангами пальчиков теребила краешек кружевного подола. Рядом с девочкой мама заметила роскошный венок, сплетенный из ромашек и лилий.

- Сколько Вам лет? – повторила девочка.

- Скоро будет 30, а что? – всполошилась мама.

- Годиться, - как бы невзначай отметила девочка.

- Годиться для чего?

- Для меня. А этот венок сплели для Вас.

 

Девочка встала, поправила платьице, которое едва прикрывало острые коленные чашечки, подняла венок и стала примерять его к маминой голове. Волосы как раз заняли удобную позицию на спине. Девочка выбрала самую крупную лилию в той самой гирлянде и водрузила венок так, чтобы она заняла центральное место на лбу.

- Вам идет! А у Вас есть дети?

- А, у меня…. Ну, конечно же, у меня есть сын. А кто ты?

- Я Ваша дочь. Вернее, я буду Вашей дочкой.

- Что значит, моя дочь?

- А Вы хотите всю жизнь развлекаться со своими ногтиками?

Мама спрятала за спину свои костяшки с модным стразовым дизайном ногтей.

- Нет, ну что ты, это я так, выдалось несколько минуток для отдыха, вот я и решила …

- Так Вы согласны стать моей будущей мамой?

- Я? Когда?

- Когда вернетесь домой. Вас ведь ждут. И я Вас жду.

- Домой, что прямо сейчас… У меня на завтра запись к психоаналитику.

- Я не могу ждать до завтра.

- А, тогда приходи послезавтра. На послезавтра у меня нет консультаций, если только…

- Если только Ваши блестяшки не отвалятся?

- Блестяшки? Ах, да. Это стразы называется. 

- Так вы идете?

- Я русалка, разве ты не видишь, какой у меня шикарный хвост. Я не могу взять, и выйти из озера.

- А Вы уже пробовали выходить из озера?

- Пока еще нет. Но я в любую минуту это смогу сделать… наверное.

- Так выходите сейчас. Я могу Вам помочь, вытянуть Вас за руку.

Девочка протянула маме свою ручонку. Мама подтянулась и с разворота села на край берега. Ее внимание было приковано к ногам. Да-да, именно к ногам. От неожиданности она стала ими болтать, как только что хвостом. Девочка тоже присела на край берега, опустив свои косточки в воду, едва касаясь ее пальчиками. Так они вдвоем и сидели молча на берегу, бултыхая костяшками ног, вспенивая воду. «Пена дней» - вспомнила мама когда-то любимый роман Бориса Виана. «Интересно, если бы меня заставили выращивать ружья, я смогла бы вырастить вместо них розы? Возможно, но не здесь!».

«Ну, все, пора» - сказала мама непонятно кому, то ли самой себе, то ли девочке, заметив, что ее драгоценные стразы все же отлетели в нескольких местах. Поправив венок на голове, мама встала, взяла свою будущую доченьку за руку, и они пошли к поляне.  

 

Часть 5. Святая святых взрослой жизни или правда о пользе мультфильмов

 

Скелетик был от счастья на седьмом небе. Он впервые был взят папой на свою работу. Наш Скелетик даже представить себе не мог, что может его папочка! А папа курсировал от своего компьютера к своему огромному с наклоном планшетному столу, как будто создавал одно и тоже, но в разных местах. Причем, это самое одно и тоже постоянно видоизменялось папой. И вот что характерно, Скелетику было любопытно наблюдать за всеми видоизменениями папиной конструкции, несмотря на то, что он совершенно не понимал, что это! Скелетик строил догадки, что бы это могло быть. И только у него появлялась более-менее определенная версия, как папа заворожено дочерчивал на планшете какую-нибудь загогулину, которая тут же разрушала тщательно выстроенную версию сынишки. Таких песочных замков, построенных Скелетиком и разрушенных папиной буйной фантазией, с самого раннего утра набралось три штуки. Папа порой отрывался от очередного разрушительного воздействия, весело подмигивая сынишке, чтобы тот не унывал. Но выяснить у папы, что именно он конструирует, не было никакой возможности. Таинственность папиной задумки Скелетика воодушевляла, но хотелось бы знать наверняка. И тут подвернулась удача - к нему стала присматриваться милая девушка. Она то подходила к его папе, и они перебрасывались парой фраз. То она косилась на Скелетика и, проходя мимо, пыталась погладить его по черепушке. Скелетик вынужден был за ней следить, что отвлекало его от главной цели – следить за папиной конструкцией. Иногда Скелетику удавалось уворачиваться от руки этой милой девушки, но чаще всего на его макушке все же оказывалась ее рука. Эти прикосновения Скелетику не нравились, потому что напоминали о том, как гладила его по черепушке мама и, конечно же, не могли не напомнить ему о печальном событии, из которого мамочка пока еще не вернулась. Но как говорится, нет худа без добра. И если бы с мамой не случился длительный обморок, он бы не попал в святая святых своего папы – на его работу. Потому что папа решил няню оставить с мамой, а не с ним.

Скелетик подумал про себя, что сейчас он похож на огромного и глупого тролля с дудочкой, поскольку вспомнил мультфильм, который обожал с самого раннего детства. В его мультфильме в лесу жили маленькие красные человечки, очень веселые и забавные, с пронзительными и тоненькими голосами. А красными они звались потому, что они на голове носили большие красные шляпки, как шляпки у мухоморов, только без пятнышек. Красные человечки дружили с троллем и любили загадывать ему загадки в три этапа. На первом этапе красные человечки бежали и зарывались в пухлую землю по самые шляпки в определенной последовательности и в определенной форме таким образом, чтобы троллю с высоты его роста была видна прерывистая красная линия. Например, полукруг из красных шляпок. Тролль должен был понять, что это такое. Тролль начинал придумывать и воображал, что этот полукруг является, например, раскрывшейся частью зонтика. Обычно, с первого раза тролль никогда не угадывал, что именно показывают ему красные. На втором этапе следующие красные человечки бежали и, зарываясь в пухлую землю по самые шляпки, продолжали в определенном порядке достраивать свою загаданную вещь. Например, рядом с полукругом они выстраивали еще один полукруг таким образом, чтобы тролль уже мог увидеть четкий круг из красных шляпок. Тогда тролль махал своей огромной головой и воображал, что это лежит черепаха на панцире и держит над собой зонтик. Скелетик удивлялся, что тролль никогда не мог отойти от своей первоначальной версии, какой бы глупой и очевидно ошибочной она не была. Тролль всегда продолжал в своем воображении развивать первую идею, добавляя к ней еще более смешные и еще более нелепые предметы. Например, к зонтику он добавил черепаху. Красные грозили троллю пальчиком и качали из стороны в сторону от несогласия своими головами. Тогда наступал черед третьего этапа. Все оставшиеся красные человечки бежали и, зарываясь в пухлую землю, окончательно достраивали свою загадочную конструкцию. Например, в центре круга появлялись две стрелки, одна указывала вверх, а другая стрелка была расположена на один градус левее первой. Тролль представил себе, что это лапы черепахи, одна лапа держит зонтик, а другая лапа, та, что левее, держит яблоко. Ничего не скажешь, тролль любил поесть чего-нибудь вкусненькое, поэтому фрукты были во всех его фантазиях, и, как правило, всегда ни к месту. Огромный и глупенький тролль вовсе не злил красных человечков своей нерасторопностью. Напротив, они как могли, ему подсказывали и предоставляли возможность поумнеть и догадаться, какой предмет они загадали. Конечно, если бы Вы были на месте тролля, Вы бы догадались, что красные человечки загадали не что иное, как часы, показывающие не то полночь, не то полдень. А после того, как троллю главный красный человечек от доброты душевной подсказал, что это никакая не черепаха с яблоком под зонтом, а часы, показывающие то ли полдень, то ли полночь, все дружно плясали под дудочку, на которой с удовольствием играл тролль.

Когда четвертый песочный замок Скелетика папа разрушил одним росчерком своего пера, Скелетик уткнулся носом в стол. «Ничего не понимаю!» - сказал он себе вслух ровно с той же интонацией, с какой это самое сказал своему брату Колобок из еще одного любимого мультфильма под названием «Следствие ведут Колобки». «Аналогично!». «Мне нужен главный красный человечек, который бы мне все прояснил». И тут милая девушка предложила перекусить. Она вскользь упомянула, что его папа очень занят и что он лично просил ее заняться Скелетиком. «То есть, покормить меня?» - удивился Скелетик, глядя на то, как папа пристально всматривается в экран монитора и нервно водит мышкой, цокая языком. «Да, если папа зацокал языком, то дело того стоит!» - вспомнил он фразочку мамы, которая знала все папины причуды и не стеснялась о них говорить при сыне, чтобы и он мог лучше понимать папу. Скелетик, задрав свою черепушку вверх, смотрел на милую девушку и думал, кто же она такая – тролль или главный красный? Ведь сейчас у него возможны только два эти варианта. Поскольку сам он считал себя троллем, в рамках папиной работы, конечно же, значит девушка – это главный красный человечек, который сможет все ему объяснить про папины конструкции. Заодно и пообедаем! «Ну, ладно!» - загадочно произнес Скелетик и пошел туда, куда его вела красная девушка.

За обедом девушка переменилась. Исчезла ее предусмотрительность, и она явно не была намерена объяснять Скелетику про папины конструкции. Он понял это с ее первой фразы:

- Мы с твоим папой…. Так долго работаем вместе…

Эта фраза «Мы с твоим папой» Скелетика очень разозлила. И все, что дальше говорила эта милая девушка уже не было ни красным, ни милым. Мама говорила ему, что очень важно научиться строить фразы грамотно, но еще важнее научиться начинать разговор правильно, т.е. либо сразу говорить важное, либо постараться в целом рассказать интересно про событие. Так вот это начало разговора Скелетик расценил как еще одну загадку. Но только загадка эта была не наивная и увлекательная, а скорее обволакивающая и усыпляющая. Скелетик итак не спал полночи, а теперь, слушая папину сотрудницу – это она себя так сама называла – и вовсе держал себя в широко открытых глазах из последних силенок.

- Когда я пришла работать сюда, именно твой папа меня ввел в курс дела, понимаешь, он как бы взял меня под свое крыло – многозначительным тоном и еще более многозначительными паузами папина сотрудница пыталась донести Скелетику определенный смысл, который постоянно ускользал от Скелетика.

- Ничего не понимаю, под свое крыло? У папы все крылья заняты полетом! Он у нас орел, так моя мама говорит! – сопротивлялся Скелетик.

Он придумал играть с папиной сотрудницей в повторялки и добавлялки.

- Нет-нет, ты не понимаешь, мы с твоим папой работаем вместе…

- Конечно, я не понимаю, над чем вы работаете вместе, и мне хотелось бы понять, что это за загогулины чертил мой папа?

- Ой, смотри, на улице снег пошел!

- Да, на улице снег пошел, а про загогулины Вы, значит, сами ничего не понимаете?

- Это ты ничего не понимаешь, бедненький! Мне так жаль твою мамочку, никто не знает, что с ней случилось. Поэтому никто не может ей помочь, но ты не расстраивайся, тебе и твоему папе очень повезло, что у вас есть я, которая вас всегда примет, всегда согреет своим теплом, всегда накормит и успокоит!

Скелетика как током ударило – она улыбается, смеется над ним, она практически торжествует! «Бежать, срочно бежать от нее куда подальше!».

- Мне нужно срочно в туалет!

Скелетик мчался по каким-то коридорам с десятком, нет с сотней дверей, он то поднимался по лестнице, то спускался, он точно помнил, как они с сотрудницей поворачивали направо, а потом два раза налево, но сколько он не пытался найти то место, ту дверь, за которой он найдет своего папу, у него ничего не получалось. Он врывался в какое-то странное пространство, где находились совершенно чужие люди, он вертел черепушкой во все стороны света, пока не понимал, что здесь папы нет. Потом он быстро говорил: «Простите», «Извините», «Простите, я ошибся дверью», «Извините, я не туда попал» потому, что мама учила его быть вежливым в любых обстоятельствах, а он именно сейчас, когда сотрудница пыталась его и его папу «накормить, согреть, приютить», никак не мог предать свою маму. И он был вежлив и учтив с этими взрослыми людьми, как никогда в своей маленькой жизни. Но больше всего он боялся столкнуться в одном из тупиков этого странного лабиринта с ней – сотрудницей. Она начинала ему мерещиться буквально за каждым поворотом. Скелетик устал, ему было страшно, ему хотелось лечь и уснуть прямо сейчас и прямо здесь, в очередном коридоре. Сердце его бешено выпрыгивало из почерневшей столь неожиданно грудной клетки, сжимало височные косточки, чья-то железная рука крепко вцепилась ему в затылок.

Скелетик остановился, слегка отдышался и прижался затылком, спиной и ладошками к стене. Стена была прохладной на ощупь и покрыта мелкой рябью как кофейной гущей крупного помола с добавлением сливок. Скелетик любил растирать фалангами пальчиков остатки маминого утреннего кофе, когда мыл мамину чашечку с ярко красными маками и с золотой обводкой. Кофейная гуща была на ощупь маслянистой, а шершавые крупинки приятно перекатывались между костяшками пальчиков. Как ни странно, но мытье маминой чашечки из-под утреннего кофе очень быстро стало ритуалом для Скелетика и это было самое малое из приятного, что мог сделать сын для своей мамы – помыть ее чашку. Вот и сейчас, прижавшись к незнакомой стене, ее похожесть по структуре на кофейную гущу успокоила его. Скелетик вспомнил мамину чашечку с алыми маками и на душе у него стало приятно, как будто бы все то приятное, что он ранее делал для своей мамы, моя ее чашку, к нему в одно мгновенье вернулось теплом и негой, защитило его сердце от страха и железная рука ослабила хватку его затылка. Он смог оторвать свою черепушку и оглядеться. По коридору несся со всех своих длиннющих ног его папа. Он подхватил сползающего по стене сынишку как раз вовремя. Скелетик ручонками ухватился за папину шею и прошептал ему на ушко: «Я убежал от нее, и я не хочу, чтобы она нас кормила». И уснул крепким сном.               

 

Часть 6. Вторая подсказка. Сон про не сон или есть или не есть

 

Скелетику снилось – он точно знал, что это самый настоящий сон, потому что он помнил, что уснул на плече нашедшего его папочки, - так вот, Скелетику снилось, что он сидит за старым-старым столом. Он долго не мог сосредоточиться на структуре деревянных досок, из которых грубо был сколочен этот стол. Все доски стола были такими выщербленными, что казались не то антиквариатом (откуда он знает это слово?!?) 12 века, не то рухлядью из древней таверны (опять незнакомое словцо?!?), которую скоблили кухонным ножом двести лет подряд. Скелетик переводил взгляд от одной трещины к другой, стараясь ухватить весь стол целиком. Его старания были вознаграждены, потому что он тотчас же перед собой увидел деревянную плошку грубой ручной работы. В плошку была налита неприятного, гаденького цвета жижа. Пахла эта жижа тоже гаденько. Еще немного задержав взгляд на плошке, зрение стало более четким, и Скелетик увидел, что рядом с плошкой лежит по правую руку деревянная ложка такой же грубой ручной работы. Оба предмета не выделялись ни изяществом, ни совершенством формы. Скелетику стало любопытно, куда же это его занесло, в какие дальние дали он умудрился попасть.

Ему удалось сфокусировать взгляд немного дальше изученного им стола, и его взгляд уперся в бревенчатую стенку, закопченную, с висящими на ней какими-то странными предметами неизвестного предназначения. «Ухваты и грохоты» - услышал он голос. Кто-то невидимый стал ему объяснять, что ухваты нужны для того, чтобы ставить горшки и глэчики с кашами в русскую печь, а грохот предназначен для просеивания муки крупного помола или отделения зерен пшеницы от плевел. Скелетик был в восторге от услужливости голоса, который сразу показался ему дружественным, своим. «Вот бы мне такого помощника к папе на работу, я бы в миг усек, для чего папины конструкции и загогулины нужны». «Тебе сейчас нельзя отвлекаться» - услышал он опять голос.

- Милок, ты поешь кашки-то, а то третий раз для тебя разогреваю!

Напротив Скелетика сидела сущая Баба-Яга. Он мог поклясться, что секунду назад ее там не было. Откуда она тут появилась?

- Я здесь впервые – проронил Скелетик.

- Ага, ты глицинчика попей, может враз память вернется! - хохотнула бабуля.

- Я Вас знаю? Как Вас зовут?

- Ох, хитер не по годам! Ты и в прошлый раз меня спрашивал про имя. А чем все дело закончилось?

- Вы мне свое имя открыли?

- Размечтался, я женщина терпеливая, но всему свой предел имеется. Не испытывай меня, ешь кашку-малашку, порадуй меня….

Зрение Скелетика опять расплылось, ведьма утонула в тумане, а взгляд его уперся в мерзкую жижу. Он не хотел ни на нее смотреть, ни тем более ее есть, но что-то более сильное, более могучее удерживало его на деревянном табурете. Скелетик попытался увести взгляд в сторону, но ничего не получилось. «Как муха в сиропе» - подумал он. «Это не сироп, съешь, и тебе крышка! Быстро закрой рот!» - приказал голос. Скелетик усилием воли осознал, что его рот широко раскрыт, а кашица тонким фонтаном поднимается к нему. Скелетик захлопнул рот и зажал его рукой. «Отлично сработало!» - констатировал голос. «Что дальше?» - спросил Скелетик. «Тебе нужно перевести взгляд с каши в окно» - серьезно ответил голос. «Окно, мне нужно увидеть окно!» - приказал себе Скелетик. Он опять уставился в одну щербинку на столе. Щербинка привела его взгляд к краешку стола. Скелетик последовал за своим взглядом и достиг опять законченной стенки. Стало немного легче дышать. Он отдохнул и принялся исследовать стенку. За ухватом и грохотом он увидел кочергу – этот предмет ему был хорошо знаком по камину в своем доме. За кочергой Скелетик увидел черную полукруглую металлическую дверцу с такой же черной, закопченной металлической ручкой.

- Я знаю, что это? - спросил он голос.

- Ты там был в прошлый раз.

- Где там?

- В печке, естественно! – спокойно напомнил голос.

- Я уже здесь был? Так бабка правду говорила?

- Правду. Она не может тебе соврать, в этом ее проблема и в этом твоя удача.

- А почему это проблема?

- Она может тебя сжечь в печке, но не может заставить тебя съесть ее кашу.

- Съесть кашу?!?

Скелетик увидел окно так близко, что мог разглядеть маленькие веточки на дереве и дальних кустах. Прямо на его глазах прилетела парочка снегирей и уселась на ветку. Эти снегири ему напомнили что-то очень важное, что он обязан вспомнить немедленно, как будто от этого зависела не только его жизнь, но и жизнь его семьи.… Мама! Он вспомнил практически зеркальную ситуацию, как однажды утром мама сварила ему геркулесовую кашу, а он ее мурыжил и есть не хотел. И как прилетели снегири в их двор, а мама ему рассказала, что парочка снегирей живет вместе всю жизнь и никогда не расстается. А еще мама стала рассказывать, что у снегирей заведено, что главный в семье снегирь-самец кормит самку, свою подружку. И кормить самку – это его привилегия, которая подтверждает его первенство в семье. И только несколько раз в году самка получает возможность сама покормить своего самца-друга и случается это только тогда, когда самец заболевает и не может кормить самку. Вот тогда самка ухаживает за самцом и тогда она в семье главная. И мама сказала, что он ее сын, и что она его кормит, потому что сейчас утром на кухне она главная, и он должен проявить послушание и есть кашу, но, когда мама заболеет, он сможет ее покормить, помочь ей окрепнуть, выздороветь.

Скелетик проснулся в своей кроватке со словами «Окрепнуть, выздороветь!». Он лежал и даже боялся пошевельнуться, чтобы не оказаться опять в печке или чего доброго, стать послушным ведьме и съесть ее мерзкую жижу! Скелетик вспомнил все до самых мелочей обстановки, до последней щербинки на столе. И ощущение, что теперь все будет хорошо, наполнило его тело и душу. Скелетик прислушался, может что-то скажет голос? Но в ответ он услышал тишину. Голос остался во сне. А он оказался дома. «Как же хорошо!» - сказал в голос Скелетик и привычно потянулся всеми костяшками. Костяшки хрустнули, заскрежетали и сквозь привычный хруст костяшек Скелетик услышал родные голоса. «Мама! Мама вернулась!» Эта мысль была настолько потрясающей, что он в мановение ока мог бы оказаться на кухне, где сидели и разговаривали его папочка и мамочка. Скелетик прислушался. Не в смысле прислушался, чтобы подслушать разговор родителей, а в том смысле, что хотел дать возможность маме и папе наговориться. Скелетик прислушивался, чтобы услышать опять тишину, которая однозначно свидетельствовала бы о том, что в разговоре состоялась пауза и сыночек может выбежать из своей комнаты и со всей своей страстью плюхнуться косточками в объятия мамочки. Он лежал и слушал родные его сердцу голоса и думал о том, как же хорошо любимые голоса звучат и не было их журчанию конца и края. Скелетик слушал, внимал и ему даже не хотелось звуки преобразовывать в слова. Звуки были любимыми и этого ему на данный момент лежания в своей кроватке было достаточно. И он почти уснул еще раз, как вдруг, каким-то нутром услышал отвратительное слово. Да, это слово его окатило не то чтобы просто холодной водой. Скелетик любил обливаться холодной водой. Напротив, это слово его заставило задрожать от страха, потому что именно сейчас он понял то, что должен был понять не сейчас, а еще во сне. Скелетик соединил два отвратительных слова и понял, что за этими двумя словами стоит одна и та же личность, пугающая и опасная. Именно опасная. И именно опасная не только для него, но и для всей его семьи. Скелетик лежал и ворочал под языком в своей черепушке эти два слова, призывая все свое тело к отваге и смелости. «Сотрудница» усилием воли стиралась об зубы. С «ведьмой» дело обстояло серьезнее. Сколько бы раз ни произносил он слово «ведьма», эта подлая старушенция никуда не девалась, не уменьшалась, не разжижалась, превращаясь в свою мерзкую кашицу, не рассеивалась, как туман поутру. «Ведьма» была непрошибаема. Скелетик понял, что с ней у него справиться не получиться. Во сне он мог противостоять ее воле, по крайней мере, к каше он так и не притронулся. Но то, что ведьма и сотрудница – это один и тот же человек, да к тому же так близко подобравшийся к его папе, Скелетика ужасало. «С ведьмой надо что-то делать!». Он встал, переоделся, чтобы не расстраивать маму своими почерневшими от пламени косточками, и глубоко выдохнув, отворил дверь.

 

Часть 7. Ты кто? Руководитель проекта или Начальник?

 

А в это время на кухне мама и папа размышляли о том, что же им делать дальше. Не в том дело, что они не понимали, что произошло и поэтому оказались в нерешительности. Напротив, они отчетливо понимали, что их семье грозит опасность и поэтому думали, как им быть.

- А может ты уволишь ее? – глядя в воздух, произнесла мама.

- На каком основании? – упираясь взглядом в стенку произнес папа.

- На том основании, что проект на завершающей стадии и тебе, как Руководителю проекта, больше ее услуги не нужны.

- Я могу ее уволить как начальник отдела. Но нет никаких причин мне, как начальнику отдела, ее увольнять. Я же не могу как Руководитель проекта сказать себе, как начальнику отдела, что больше мне ее услуги не нужны!

- Ну, - потянулась мама, - это почему же не можешь? Ты ведь для этого и стал начальником отдела, чтобы никто из пресловутого начальства не вставлял тебе палки в колеса, как Руководителю проекта.

- Да, такой мотив у меня был. Но что это мне дает сейчас? Мой проект действительно завершается и наш отдел ждет большое будущее.

- Кстати, а как ты думаешь, какой основной мотив у твоей сотрудницы, кроме, конечно, мотива прибрать тебя и Скелетика к своим рукам, а меня просто вычеркнуть из вашей жизни, погубить?

- Какой мотив? Возможно, слава? Хочет получить лавры, денежную премию – кругленькую сумму!

- Так и отдай ей свои лавры! Если она хочет славы, отдай ей свою славу! Это достойная цена за нашу гармонию в семье, разве нет?

- Отдать ей все?!? Ну, уж нет! Ни за что! Я, как Руководитель проекта, могу представить в принципе всех сотрудников к награде. Кстати, я так и планировал поступить. Но чтобы всю славу отдать ей? Никогда!

- Хорошо. Награди всех, кто работал вместе с тобой. И если ты не можешь, или не хочешь, увольнять сотрудницу, то уволься сам!

- Мне уволиться?!?

Папа аж захлебнулся маминым предложением. Ответить ему было нечем. Возникла пауза. Мама и папа, не отрываясь, смотрели друг на друга. И в этот момент открылась дверь.

Как только Скелетик вышел из комнаты, мама и папа сразу распахнули свои костяшки для сыночка. Чем он не преминул воспользоваться, так как именно об этом и мечтал – оказаться в объятиях своих любимых родителей. Однако долго нежиться Скелетик не стал. Ему срочно нужно было рассказать, как он пришел к выводу, что папина сотрудница – ведьма из его кошмарного сна. Скелетик в подробностях пересказал сой сон. А мама и папа все больше ёжились и тревожно пересматривались. Ничто не ускользнуло от глаз Скелетика, и он понял, что без него папе не обойтись.

- Папа, я пойду с тобой на работу! Я решил, что вдвоем нам будет надежнее. Ведь только я знаю, что твоя сотрудница – настоящая ведьма. И я тебе это докажу! Иначе, она заграбастает нас всех и даже косточками нашими не подавится!

- И я пойду с вами! – решительно встала со стула мама. - Я хочу увидеть все своими глазами. Я готова бороться за тебя, любимый мой муж, и за тебя, дорогой мой сыночек. И я ни за что не откажусь от вас, чего бы мне это не стоило!

Папа от волнения тоже вскочил со стула и схватил в охапку жену и сына. Так они и стояли втроем на кухне, уткнувшись друг в друга. Первой опомнилась мама.

- Так, я быстро сделаю на завтрак яичницу с беконом, а вы, мои дорогие, храбрые мужчины, топайте в ванну!

 

         Когда семья в полном составе приехала на работу папы, их ждал большой и очень неожиданный сюрприз. Не в том смысле, что к данному неожиданному сюрпризу семья была не готова. Вовсе нет. Семья Скелетика была очень даже готова к любым сюрпризам, потому что мама и сынишка были настроены всеми силами поддерживать папино решение либо уволить сами знаете кого, либо уволиться самому. Но в этом-то и была вся загвоздка.  Причем, как только папа вошел в свой отдел, ему тотчас же позвонил начальник отдела кадров и попросил зайти папу к нему. (Скелетик так и не понял, откуда начальник отдела кадров узнал, что его папа уже на месте? Ведь никакого контрольно-пропускного пункта они не проходили). Мама взяла Скелетика за костяшки левой ладони и положила папе на плечо другую руку. Она кивнула головой папе, сказав, что они с сыном подождут его в холле.

         Через минут десять папа вернулся из отдела кадров и присел рядом с мамой и сыном за журнальный столик.

- Она опередила нас, написала заявление на перевод из моего отдела в секретариат директора.

- Секретариат директора? – повторила мама, не веря своим ушам.

- Именно так! С сегодняшнего дня она работает на директора. Мне в кадрах показали экстренно подписанное директором заявление на перевод.

- Значит, у нее был запасной план? Не ты, так директор?

- Начальник отдела мне передал устно ее слова, - подтвердил версию мамы папа.

- И что сказала сотрудница? – спросил Скелетик. – Что ведьма сказала тебе?

- Что раз вы так, найдется и другой путь! – передал папа ее слова.

- Вот это оборот! – восхитилась мама. – Ушла из-под твоего крыла на недосягаемую высоту, с высоты директорского кресла теперь будет тобой манипулировать. Понятно, что теперь станет все намного сложнее. Что будем делать?

- Если я не могу ее уволить, остается уволиться самому со всеми вытекающими последствиями.

- Отлично, я рада, что ты так решил – твердо отреагировала мама.

- И я рад! Очень даже рад! – кивнул черепушкой Скелетик.

         За долгое утро, перерастающее в полдень, папа впервые улыбнулся и глубоко выдохнул. Тревога из его глаз исчезла, напряженные плечевые суставы слегка опустились, руки расслабились.

- Мне нужно оформить килограмм бумажек и документов. Во-первых, пока я еще Руководитель проекта и начальник отдела в одном лице, мне необходимо выпустить Приказ о завершении проекта и Приказ о награждении сотрудников отдела, работавших вместе со мной…

- Обязательно впиши и сотрудницу – почти перебила папу мама. – Неважно, что она уже не в твоем отделе, но ее вклад будет отметить честно, тем более, она желает получить свои лавры, и ей их нужно дать!

- Да, ты права, дорогая, это будет честно: и я подам Заявление на увольнение с легкой душой и сердцем, ведь я ничем не буду перед ней виноватым и, таким образом, я предотвращу ее манипуляции в будущем.

- Знаешь, килограмм Приказов мы тебе помочь оформить не в силах, это не наша компетенция, поэтому давай мы подождем тебя в кондитерской напротив, хорошо? – предложила мама.

- Хорошо, только ждать придется долго, может вы домой поедите? – начал волноваться папа.

- Скелетик, ты куда-нибудь торопишься? – игриво задала вопрос мама сыну, глядя на папу?

- До пятницы я совершенно свободен! – кивнул черепушкой Скелетик. – А крем-брюле в кондитерской найдется?

- Еще как найдется! – сказала мама, уверенно встала и они опять все трое обнялись. Постояв в обнимку несколько минуток, папа побежал заниматься бумажками, а мама с сынишкой пошли в кондитерскую.   

 

Часть 8. Радость жизни или

как здорово иметь красную пожарную машину

 

         На радостях Скелетик слопал аж две порции мороженого. Сначала он съел крем-брюле, которое обожал просто потому, что вкусно. Потом Скелетик попросил сорбет манго. Конечно, сорбет не совсем мороженое, но оно, во-первых, такое же холодное, как мороженое, а во-вторых, такое же любимое, как крем-брюле. Добрые две порции мороженого так насладили Скелетика, что он уснул, как счастливый младенец. Только что слюни не пускал. Короче, выпал из реальной жизни по причине наслаждения этой самой реальной жизнью.

Очнулся Скелетик в очень знакомом ему месте, но не внутри избушки, а снаружи. Как обычно, во сне, он долго не мог сфокусировать свое зрение на размытых оцилиндрованных бревнах, покрытых мхом и какими-то грибочками. То бревна на него наезжали и Скелетик жмурился, чтобы защититься от нападения. То наоборот, его самого буквально швыряло на бревна, и он опять жмурился, чтобы защититься от удара. Но никакого удара не следовало, и он открывал глаза, пытаясь понять, где же конкретно он находится. А находился он в лежаче-висячем положении на нижней ветке огромного дуба, который рос рядом с избушкой. И раскачивало Скелетика то в сторону бревен, то в противоположную от бревен сторону по причине того, что от сильнейшего ветра раскачивало все дерево целиком. Более того, сила ветра была такова, что могла унести и его самого куда глаза глядят. А глаза глядели как раз на дверь избушки, которая хлопала при каждом захлопывании и жутко скрипела при каждом открывании. Скелетик так и не понял, каким образом дверь и ветер связаны между собой, но то, что они действуют в сговоре друг с другом, он не сомневался и всеми костяшками рук и ног пытался не свалиться с дуба.

Параллельно своим попыткам удержаться на ветке дерева и не поддаться порывам ветра, Скелетик старался сосредоточиться на нижней части избушки, потому что ему было крайне любопытно, есть ли у избушки куриные ножки и сможет ли он повелеть данному ветхому строению стать к дубу (ну, не к нему же!) задом, чтобы скрипящая и хлопающая дверь больше его не бесила. И только Скелетик напряг свои глазные мышцы, чтобы пристально рассмотреть, на чем именно стоит избушка, как ветер и дверь синхронизировали свои действия и Скелетик улетел внутрь избы. Дверь уверенно захлопнулась и больше решила не открываться. «Предатели!» - сквозь стиснутые зубы прошептал он. На дверь он обижаться не стал бы, что с нее взять, она – часть этого архитектурного ансамбля средневековья. А вот от ветра такого коварства Скелетик не ожидал, так как с ветром его связывала давняя дружба. Особенно он любил южный ветер. Скелетик вспомнил, как он подставлял свою черепушку порывам южного ветра, и чуть ли не расплакался. Но вовремя собрался, потому что знакомый голос ему уже шептал, что здесь ветер северо-западный, порывистый, 33 метра в секунду. Возможно, голос еще что-то сказал про здешние ветра, но Скелетик не расслышал, потому что он валялся на деревянном полу и рассматривал женские ноги в красных туфлях на высоком каблуке.

- Ну что, куриные ножки видел? – спросила ведьма, а что это была именно ведьма, Скелетику сомневаться не приходилось.

- Какие шикарные красные туфли! – тянул время Скелетик, пытаясь хотя бы привстать.

- Наглец! – хохотнула ведьма. – Нет бы сказать, как мне идут мои красные туфельки, сделать мне комплимент, а не туфлям! – возмутилась ведьма.

- Я еще не совсем взрослый, чтобы интересоваться комсплитами? Как вы там сказали? – почти оторвав черепушку от пола вставил мальчик.

Ведьма, недолго думая, щелкнула пальцами и произошло сразу два события. При чем, Скелетик не был уверен в том, что события происходили одновременно. Но и в обратном, в том, что сначала его тело швырнули в кресло, а только потом избушка воспарила над землей и остановилась примерно на уровне 5 этажа, он тоже не был уверен. Скелетик только успел всеми силами своих челюстей удержать внутри себя любимые крем-брюле и сорбет манго еще до тех пор, пока настолько мягкое кресло не сожрало его почти целиком, оставив на своей черной поверхности лишь по несколько костяшек пальцев на каждой руке и грудную клетку с черепом. Остальное тело утонуло в мякине трясины, которая только выглядела как огромное черное кресло. Скелетик пошевелил костяшками пальцев и поворочал черепушкой. В поле его зрения оказалось окно, через которое он еще до того, как приземлиться в трясину, определил, что на сей момент он находится на уровне 5 этажа. «Тяни время, помощь уже в пути. Один ты отсюда не выберешься!» - шепнул дружеский голос и стал нести какую-то чушь про «поверните направо, через 200 метров держитесь левее». Скелетик стал вертеть черепушкой направо-налево, но потом ему опять прошептали «Это я не тебе. Придумай что-угодно, но не отвлекайся и тяни время».

- Как тебе модернизированные куриные ножки? – поинтересовалась у него ведьма.

- Да, это было круто – турбо-ножки! – начал Скелетик. – А вообще-то, круто, но не очень круто! – закрутил он словечки одно за другое.

- Что значит не круто? – подскочила ведьма, непонятно, как и когда, оказавшись сидящей напротив Скелетика в кресле, смахивавшем больше на трон минимум 11 века. Ведьма демонстративно закинула одну ногу на другую и потрясла своей красной туфлей.

- Ой, извините, не хотел вас обидеть, но я представил то, как вы модерировали, простите, как вы там сказали, свои куриные ножки до 5 этажа, и я было подумал, что будет действительно круто, когда ваша преемница, ведьма после вас, эту древнюю конструкцию сможет отправить в космос. Согласитесь, что в космос улететь намного…

- Какая еще преемница? – перебила Скелетика ведьма. Я тут единственная и неповторимая ведьма, и никаких преемниц я не потерплю. Абсурд! – рявкнула ведьма.

- Возможно, я погорячился, но согласитесь, что полет в космос гораздо круче, чем какой-то мелкий 5 этаж? – гнул свою линию Скелетик. 

- Да, мне приходили такие мысли в голову еще до того, как ты их сказал сам. Конечно, может мне стоит переключиться с директора НИИ на Директора космических программ? Это заманчивая перспектива… - мечтательно произнесла ведьма.

- Это космическая перспектива! – поддержал мечты ведьмы Скелетик. - А вы знаете, о чем мечтают ученые со всего мира? Чтобы полететь в космос и постоять на краю Черной дыры! – почти доверительным шепотом сказал он.

- Черной дыры, говоришь?!? – ухватилась ведьма за новое понятие.

- А вы знаете, как появляются Черные дыры в космосе? – Скелетик понял, что может вытащить из трясины свои руки. – Черная дыра возникает тогда, когда умирает звезда! – почти фанатично и громко сделал заявление Скелетик.

- Умирает звезда?! Да, Черные дыры – это моё! Я должна стать первой, кто это увидит своими глазами!

Пока ведьма мечтала о Черной дыре, Скелетик краешком глаза видел, как к избушке подъехала красная пожарная машина, очень похожая на его игрушечную красную пожарную машину. Нет, он был полностью уверен в том, что настоящая пожарная машина была тютелька-в-тютельку такая же, как его игрушечная красная пожарная машина. Пока Скелетик рассуждал про появление Черных дыр, пожарный раздвигал лестницу и разворачивал ее к окну. Затем Скелетик скорее услышал, чем увидел, как лестница вместе с пожарным влетела в окно и кто-то, очень похожий на папу, нет, даже не кто-то, а именно папа в пожарном комбинезоне протянул ему руку. Скелетик прорвался сквозь сотни мелких осколков окна и дотянулся до папы ладошкой, а папа ловко подхватил ее, и они вместе оказались на лестнице красной пожарной машины, которая мчалась на всех мощностях куда глаза глядят, лишь бы подальше от ведьмы. «Побег – это круто! А побег вместе с папой – это космос!» - думал так Скелетик, едва удерживая свое тело на пожарной лестнице, а рядом стоял его папа с гордо поднятой головой, правда каска пожарника ему явно мешала что-то говорить Скелетику и трясти его за плечо.

Скелетик от этой тряски очнулся в своей кровати. Рядом сидели мама и папа и трясли его не слабее, чем северо-западный ветер, порывистый до умопомрачения. Скелетик не нашел ничего лучше, чтобы остановить безумную тряску, чем завыть, а поскольку его трясли, завывание получилось не хуже, чем у южного ветра или стаи волков. Ну, это уже не нам судить. Потому что какое-то время Скелетик вообще не смог произнести ни звука, так как на него навалились мама и папа, крепко обнимая и тиская.

- Мы так волновались за тебя, в кондитерской ты уснул и даже когда пришел папа, мы тебя не могли разбудить! – призналась мама.

- Я сразу понял, что дело нечистое! – поддакнул папа.

- И мы поехали срочно домой. Скелетик, ты бы видел, как папа мчал нашу машину по короткой траектории домой по всем ухабам и ямам, лишь побыстрее оказаться дома! – мама погладила папу по руке.

- А, так вот почему нас с папой так раскачивало на лестнице красной пожарной машины, когда мы сбежали от ведьмы! – додумался Скелетик.

- Вы сбежали от ведьмы? – спросила мама.

Скелетик рассказал в подробностях свой сон и то как он попал в избушку, в смысле как его зашвырнуло прямо в раскрытую дверь. И как его засосало в трясину черного кожаного кресла. И про то, как ведьме понравилась идея заняться космическим директором и полететь в космос, чтобы постоять на краю Черной дыры.

- Зная ее упорство, одно из двух – или она, или Черная дыра – предсказал папа.

- Папа, ты уволился? – вспомнил Скелетик про папину работу.

- Да, эта дверь закрылась. И тотчас же открылась другая дверь! – интригующим голосом сообщил папа.

- В смысле? Тебя пригласили в новый проект? – предположила мама.

- Ну, ты и прорицательница. Угадай, что мне предстоит проектировать?

- Надеюсь, не Торговый Центр? – скривилась мама.

- Нет, конечно нет! Думайте дальше.

- Школу, в которую я пойду учиться? – спросил Скелетик, почему-то подумав про то, что ему ведь скоро в школу.

- Тоже мимо!

- Говори, не тяни кота за хвост, мы и так уже все переволновались! – потребовала мама.

- Я буду проектировать Музей научных открытий и изобретений! – с гордостью произнес папа. – Не один, конечно, но собирается интересная кампания. И я даже знаю, кто нам сможет помочь в этом?

- Ты намекаешь на меня? – догадалась мама.

- Ну, а кто у нас в семье физик?

- Постой, а где будет строиться Музей? Нам нужно будет переезжать?

- В нашем городе, конечно! Завтра я познакомлюсь с командой частных инвесторов, которые мечтают о таком Музее в нашем городе. И они получили поддержку государства. Так что все серьезно!

- Это потрясающая идея – Музей научных открытий и изобретений! Как я рада за тебя! И раз все так серьезно и потрясающе, у меня тоже есть очень серьезная и потрясающая новость – нас будет четверо! Скелетик, у тебя появится сестричка, а у нас с папой будут ты и дочка! Разве не потрясающе?

- Ух ты, сестренка! Я давно мечтал о сестричке, такой как на головоломистой картинке, которую ты мне подарила.

- Вот как все у нас синхронизировалось, и девочка, и красная пожарная машина, и папин Музей и космос с его Черными дырами!

 

 

 

04.12.2024

 

   

 

   

 

 

 

Дата публикации: 09 декабря 2024 в 14:46