РАССКАЗ ПРО СЛОНА (СВЯТОЧНАЯ ИСТОРИЯ)

РАССКАЗ ПРО СЛОНА (ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ БЕЗЫМЯННОГО КАПИТАНА К.)

(Святочная история)

Я не люблю каши, потому что ее надо есть невероятно долго, она густая как клей, и когда ты доедаешь последнюю ложку, за окном уже вечер, сумрак выползает из дальних углов, окружает тебя и давит понемногу со всех сторон.

Солдаты тоже ковыряются в своих тарелках. Они стучат ложками, открывают рты, стараясь проглотить хоть что-нибудь, а сами сидят чинно и смирно.

Я говорю им: «солдаты! гляньте в окно! снег-то уже растаял».

Солдаты тянутся к окнам, привстают на цыпочки, карабкаются друг другу на плечи и смотрят - снег и вправду растаял. А утром еще был - сколько угодно.

Все возвращаются назад к тарелкам и дальше возятся со своей кашей.

Ее нескончаемо много, и она прячется на дне тарелок.

Ко мне обращается рядовой Зубов, известный балагур и шутник:

«Ваше благородие, сзади вас крокодил».

Я поспешно оборачиваюсь, чуть не падая с табуретки. Никакого крокодила нет, да и откуда ему тут взяться в казармах П-ого полка. Нет тут никаких крокодилов. И быть не может.

Рядового Зубова уводят, чтобы всыпать ему две тысячи палок.

Солдаты приуныли, их надо как-нибудь развеселить.

Я говорю: «а теперь позовите слона».

В столовую вводят средних размеров слона. Его привезли сюда из Твери, взамен утопшего Вячеслав Самсоновича. Это глупый слон, он стоит и молчит, чуть наклонив голову, он смотрит и сопит, он не умеет разговаривать, а Вячеслава Самсоныча очень ценили в нашей холостяцкой компании. Какой он был умница! Жаль, что его нет сейчас с нами.

Ну да что поделаешь.

Я говорю слону: «танцуй собака».

Слон начинает неумело и неловко танцевать, кривляться, перетаптываться на одном месте. Тарелки, ложки и вилки все громче и громче, все выше и выше прыгают и позвякивают.

Солдаты начинают метать тарелки под ноги слону - чтобы он их топтал и давил. Слон между тем пляшет все быстрее и быстрее.

Солдаты смеются. У них хорошее настроение.

Я хлопаю в ладоши и говорю: «уведите слона».

Слона уводят. Больше мы его не увидим.

Я говорю солдатам: «ну вот и все... а теперь молитесь».

Солдаты двигают лавки, встают на колени и молятся истово и упоенно, как дети, чтобы завтрашний день, по возможности, был еще лучше.