Апокалиптический литконкурс. Эпизод 1

Заставка

По осени листья летели, как сухие собаки. Ш-ш-ш-ш. Страшные, серо-сиреневые дожди, наливались в тучах, будто злые яблоки. Жизнь – это когда живешь. Но смерть шире. Может быть, все камни – это тоже чьи-то фрагменты, просто ты об этом не знаешь. Может быть, целые нации существовали, а потом, возникло гигантское отрицание в матрице, а археологи ищут. Что вы ищете, ребята? Из чего состоят камни?

А потом, намечалась первая зима, и в бункере было еще полным-полно еды, и даже было налажено производство синтетических напитков. Велика химия. Бытует мнение, что и весь прогресс может стоять на такой базе. Фантасты, конечно, впереди всех. Да и в бункере, если подумать, фантастов все же было больше, чем можно себе представить.

Рука сама по себе. Так уж она срослась с менталом. Словно бы рука без души.

А ветер наверху подул волчий, живой, что-то предвещающий. Покачивались желтые лампочки. Белые были смелее. Но кому нравится это жесткое светодиодное безличие.

А, сеть. Вот мы и добираемся до самого главного. Когда есть сеть, можно ведь быть и иной формой жизни. Говорят же – будет в будущем не человек, но шар. Технологии позволят не жить, а кататься. А вот в каком масле? Или без масла? Или, может быть, в мазуте или солидоле? Этого мы с вами не узнаем.

1.

Тоня Галкина примерила корону и заплакала от горести и счастья. Хорошо же – когда момент, секунда, нано-всплеск. Хорошо, когда кажется, что ты – паучиха поэзии, а мелкие самцы-пауки – они все хотят тебя, но тщетно. Ажар! (А жаль - в интерпретации несуществующего языка в фильме «Самолет летит в Россию).

АХ!

Но Интернет, сказали, уже не включат, и все это в один миг нарисовалось: день за днем, ночь за ночью, никаких шансов на будущие победы, ни одного раба, чтобы пришел и начистил поэтическую корону зеленой тряпочкой. Да и как их звали? Имена плавно нисходят. Словно бы звезды и правда меньше земли. Словно бы падают они за горизонт и там злосчастно умирают.

А Верка Си была из пятого сектора. Прозаичка. Легче ж. Душа более грубая, рубероистая. А оно ведь всем теперь будет больно. Во внутрибункерной сети, кто поэт? Да почти никого и нет.

Тоня открыла бутылку Синего, села на пол и смотрела в точку. И так – проматывается жизнь. Да хоть лента. Да хоть не лента. Можно за этот трюизм начистить кому-нибудь шею, но нет сети, и, говорят, уже больше не будет. А там, в 5/15 дедушка пишет о Родине. И его друг, прапорщик бывшей армии Святой Самарской Империи, тот пишет про котиков. Тут можно насобирать человек до двадцати, но зачем?

Она подумала о петле.

Про секс же пишут все, но – если б тело было пластилином.

Но! Нет, только Верка Си и могла так написать. В тот вечер Тоня упала по синеве на пол, поползла, оказалась в коридоре, и там попала на дежурный наряд.

- Что пила? – осведомился Сержант.

- Гы, уйди. Шелуха. Или поцелуй ногу.

- Есть еще?

- Возьми.

Сержант забрал начало второй бутылки Синего. Знал бы – забрал бы больше. И так, наряд двинулся дальше.

- Сволочи! – промычала Тоня им вслед.

Но уже следующий день казался обверткой от конфеты будущего. Верка Си пришла с двумя противогазами и объявила, что в Зайцевском Бункере объявлен литконкурс, но идти туда надо на своих двоих. По сети уже не получится, и уже никогда не получится. Сеть отменена навсегда.

- Есть опохмелиться? – осведомилась Тоня.

- Чо? У тебя ж целый ящик.

- Пива хочу. Сходи, не в падлу.

Пиво тут было завсегда из синтетического лишайника Борис-3. Часто – кислое, иногда кто-то от него помирал, но пиво пить не запретишь. Верка сходила в ларь, взяла баклажку. Пили на свой страх и риск.

- Ну? – спросила Тоня. – Что там за литконкурс-то?

- Ну, чо, - Верка вздохнула, - говорят, крутой. Да слушай, чо нам, кабанам, а? Тонь. Леша там будет.

- С ним эта будет… Как ее? Не могу запомнить. Косит под Мадонну.

Так вот, идти надо было. Костюм химзащиты – это хуже, чем родиться с чешуей. Обычно обходились обычной плотной одеждой, пропитанной в растворе. Касаемо остального – это все из области распределения сигналов внутри механизмов судьбы. Но – если все сломалось? Тут надо крутиться.

- Огнестрела нет. Возьмем ножи, - сообщила Верка Си, - лучше всего брать канцелярские. По лицу попадешь – и готово. Саню Резаного помнишь? Это он на турнире поэтов «Серебряное перо Подземного города Го» получил. Татищев и Демьянов его в углу зажали – и пописали. Да один шрам всего. А на всю жизнь ты резаный. Чо? Давай, лови отходняк. В ночь будем выходить. В ночь волков много. Возьмем инфразвук. Волки нам по боку. А душманы, они только по определенным дорогам ходят. Я у Директора навигатор взяла.

- Сам дал? – икнула Тоня.

- Нет. Да.

- Ты ему дала?

- Тебе то что?

- У него же член отсох.

- Да ну тебя.