Валентина

Антоний сидел за столом перед стаканом и думал о жизни.
Обычно Валентина помогала. Он полулежал на кровати, а она делала процедуру.

Также обычно Валентина ходила по дому в его старой фланелевой рубахе, которую он купил вечность назад в Эдинбурге. Валентина ходила, прижав скрещённые руки к грудям. Мёрзли у неё груди.
- Валентина, - говорил Антоний. - Я же тебе пуловер купил кашемировый на рынке в Нью-Дели, надень.

Она вообще как юродивая, Валентина-то, вспоминал Антоний. Когда делала блины, так две последние порции всегда оставляла в миске, не жарила. Или салат резала, порежет два с половиной помидора, а половину третьего оставит.
- Сгниёт же, выбросим, - говорил Антоний. - Зачем оставила?
И вроде неголодное детство у неё было.

Он опустил палец в стакан с водой, вытащил и засунул в ноздрю.
Сопли, очевидно, имеют, кристаллическую структуру. Поэтому, когда засыхают, такие колкие. Он мучился, что нос пересыхал, было больно. А где-то в носоглотке стояла пробка мукуса, не прокашлять, не прочихаться. А когда удавалось прокашляться и выплюнуть шмат, так тот был прямоугольный, тоже свидетельствовавший о кристаллической природе подлежащей субстанции.

Валентина любила часы с кукушкой. Трое в зале висят. Двое в каждой спальной. Вот, на кухне одни. Антоний всегда с утра заводил часы. И добивался, чтобы куковали вместе. Синхронность - основа существования Вселенной.

Он снова окунул палец и засунул в другую ноздрю, покрутил, чтобы жидкость имела возможность распространиться по ноздре. Мукус удивительно легко воспринимает влагу. Как, впрочем, и теряет. Раньше Валентина делала это особой палочкой с ваткой. Нежно у неё получалось, тонко. А теперь он просто пальцем. И работает.

На кухне перед ним полка её книг. Алые Паруса. Таинственный остров. Ариэль.

На процедурах всегда ревниво присутствовала Клава. При нём Клава и Валентина никогда не ссорились. Но едва он в кровать, на кухне - цирк Куклачёва, добрый мужик, кстати. Клава - кошка, Валентина - как кошка, собачились. Антоний негодовал, но и смеялся тоже, потихоньку, поскольку нос позволял.