Ни одной белой рубашки!

Автор с трудом разлепила глаза. С кем же она так? А, Флай же приехал! Студенческий приятель Еры. У Еры до сих пор мокнущая ранка от ожога на нежном, поросшем курчавым рыжеватым волосом полукружии ягодиц .

Они пытались вытащить Еру из офиса, но день был заполошный. Это у них, фрилансеров, то бишь лодырей и прожигателей жизни, имелась тысяча поводов предаться разгулу в дружеских объятиях Бахуса - в непонятно кем придуманном календаре праздников (вот бы мне такую работёнку! - завистливо подумала автор) значились День счастливого одиночества, День вселенской тоски по убежавшему молоку, День “Убирайся со своей гитарой!“ - Флай как раз захватил свою и треньканьем теперь подбешивал всех в офисе, День рождения парохода, День очистки внутренностей компьютера (тут автор тоскливо припомнила, что нужно хотя бы вытряхнуть засохшие крошки из клавы). У несчастного же абстинентного Еры случился день электронных торгов. И нет - это не был праздник, это была рутина.

Пока Флай кривлялся в фойе конторы (сотрудники называли это пышно - лобби-баром), автор через стеклянные шумоподавляющие перегородки посылала Ере всякие знаки, мол, долго ещё, водка перегреется. Ера застыл с воздетым средним пальцем левой руки, обращённым сразу и к автору, и к начальству, и к правительству, и в целом к мирозданию (правая караулила на клавиатуре, чтобы щёлкнуть в нужный момент) и был предельно сосредоточен.

Помощница Еры шепнула автору, пронося мимо, в Ерин огороженный стеклом закуток, поднос с бадейкой кофе, что до четырёх Ера со стула не встанет, и пока электронная площадка не закроется, ловить им с Флаем тут нечего. Ну разве что... У немного расхристанного (совсем чуть-чуть, с той толикой небрежности, которая и составляет истинную элегантность), но неотразимого Флая, куда бы он ни заявился, всегда был богатый улов оттюнингованных офисных рыбок на тонких каблучках, ну разве что в учреждении работали бы одни суровые челябинские мужики. Мужиками Флай интересовался только в одном смысле: раздеть их за карточным столом, не то что до носков, а до последнего бакса на счету.

Но сегодня Флай не хотел ни денег, ни девушек. Он хотел надраться в зюзю с давними приятелями.

- Уважаемый, - придержал он за рукав проплывавшего мимо солидного господина, по виду, кого-то из руководства Ериной конторы.

- Уважаемый, нет ли кем подменить Германа Владиславовича? Он срочно должен объявиться дома, где не выключил плиту (какую на хрен плиту, Ера живёт в апартаментах, там нет даже электрочайника, - вспомнил Флай) и молоко убежало, а взрывоопасная газо-воздушная смесь угрожает отправить в рай целую многоэтажку. Нет? Не прокатило? - заглянул Флай в пустые, ничего не выражающие глаза лишённого всякой эмпатии собеседника.

- Дело в том, что Герман Владиславович сейчас залил кофе последнюю белую рубашку, остальные в прачечной, но нам их по квитанции не выдают, а требуют предъявить лицо владельца, а вам завтра с Германом Владиславовичем к мэру, если помните.

(Флай не знал, что сам мэр этой имперской провинции у моря ходит теперь в камуфляже - уж такая мода установилась с позапрошлой зимы).

- А давайте я вам сыграю? - осенило Флая. Он потянулся за гитарой.

Реакции от пустоглазого собеседника не последовало. Зато Ерин палец за перегородкой чуть не пробил низкий гипсокартонный потолок.

“Убирайся со своей гитарой!“ - словно хотел крикнуть приятелю взбешённый невозможностью составить ему компанию Ера.

Флай ответил Ере тем же красноречивым жестом, прихватил автора,

ещё парочку карамелек не более сорок второго размера в талии и не менее третьего несколько выше (автор определила это ревнивым намётанным глазом), и вся компания деланно оскорблённо удалилась, не забыв оставить на входе записку для Еры: “Козлина, ты знаешь, где нас найти“ (и три отпечатка сложенных в поцелуе губ в трёх оттенках помады).

Во сколько к ним присоединился Ера, автор не помнит. В сознании автора мелькают лишь картины, как все вместе пытались вернуть в обычное положение остолбеневший Ерин средний палец левой руки, хохотали, вынесли гитарой оконное стекло, и пили, пили, пили, пили...

А в прачечную за рубашками так и не зашли.

- Интересно, в чём Ера сегодня пошёл на работу, - успела подумать автор, опять проваливаясь в похмельный сон.