Бугульма — Елабуга

1.

Утром, по Шаболовке, в направлении Октябрьской, шагал молодой человек в клетчатом пальто. Человек на ходу жевал курицу-гриль. Ароматная курочка таилась в глубине черного полиэтиленового пакета, заботливо укутанная фольгой и тонким лавашиком. Парень окунал  пальцы в глубину и выуживал небольшие ломтики сочного мяса. С неба сыпалась холодная мыгычка. Листья, багровые как советские паспорта, отяжелевшие от влаги, аритмично шлёпались в лужи. В такие дни, седые и тяжёлые, молодой человек всегда от чего-то делался беспокоен. И дело не в прозрачных, слезящихся от недосыпа, глазах или перепадах настроения. Парень сочинял стихи, они легко шли под курочку:

Лёгкий, лёгкий ветерок,

Но, продуло до костей,

Развести бы костерок,

Сразу стало бы теплей.

И стишки капали с языка, как пахучий, куриный жирок с тонких пальцев:

Ах, девица-девица,

На тебя все дивятся.

Кто вдогонку лыбится,

Кто зубами щерится.

Постоянно путаю

Бугульму с Елабугой,

В Бугульме — щупаю,

В Елабуге — лапаю.

Потом скомкал пакетик с тем, что осталось от курочки и, аккуратным навесом, отправил в урну. Впереди маячила вывеска летнего кафе. Полог над входом шлёпал от ветра, раненым морским зверем.

2.

Веточки, листья, полиэтиленовые пакетики налипли за ночь на ладошки столов. Молоденькая официантка убирала ночной, нечаянный мусор. Молодой человек внезапно напел:

Я три дня не снимал одежду,

Три дня не смотрел в окно,

Ох! Наверное сумасшедший.

Но сегодня -- всё равно.

К грязным стенам подъезда жалось,

На пальцы роняло жалость

Мутных глаз лобовое стекло.

Она услышала его издали, услышала песенку и почему-то расплакалась. Ветер сносил звуки в сторону, и девочка не разобрала и половины слов, но песенка показалась ей такой жалобной, а парень таким красивым. Он вошёл в кафе весь такой клетчатый, такой высокий. Девочка фартуком вытерла слёзы и пару раз глубоко вздохнула. Посетитель уселся за столик.

— Будете заказывать? — перед ним тут же распахнулось меню. Девочка застыла рядом.

— Что с вами, у вас такой вид будто плакали? Кто вас обидел? — спросил улыбаясь. Официантка смутилась.

— Заказывать будете? — переспросила она.

— А вы ответите на вопрос? Кто Вас обидел?

— Вы.

— Я???

— Да вы. Вы заказывать будете?

— Буду. Почему сказали, что Вас обидел я? И чем?

— А разве это важно? Заказ сделайте. 

— Но вы объясните! И сделаю. 

— Вы очень грустно пели. Готовы сделать заказ? Мне подойти позже?

— Нет, позже не нужно, ирландский пунш, пожалуйста. И, прошу простить меня.

— О, нет! Я Вас не прощу. Не прощу, пока вы не споёте что-нибудь весёлое.

— Но я ничего весёлого не знаю!

— Тогда вам придётся жениться на мне. 

Молодой человек молчал, девушка, словно слепленная из одних прелестей, стояла рядом. 

— Хорошо, хорошо! Я женюсь на Вас! Но, сначала принесите пунш!

Она упорхнула. Через пару минут на столике появился бокал с шапкой белой густой пены. 

Парень задумчиво пробормотал под нос:

Надеваю рубашку, без нот майонеза,

Брюки, без фальши кетчупа,

Проблемы с галстуком, на нём диезы.

Полонез Огинского. Коченею.

Стихи шли.