Разговоры в купе (34-ая глава повести «Четвёртая столица»). Соавт. Марина Рыбкина

Предыдущая глава по ссылке litcult.ru/prose/41235 

– Сдаётся мне, настоящие сюрпризы и чудеса только начинаются. – Задумчиво проговорила Лиза, первой входя в купе. – А это так, прелюдия, – она повернулась к Занду, следовавшему прямо за ней, и щёлкнула пальцами у того перед носом.

– Отличное начало главы… – начал было ангел, но осёкся и успел спрятать хитрую улыбку в уголках рта.

– Тааак! – протянул замыкающий кавалькаду и мгновенно ориентирующийся в неожиданных ситуациях Чеков. Писатель мягко, но настойчиво подтолкнул херувима в спину, сам вошёл в купе и неуловимым движением руки захлопнул дверь. Раздался сухой щелчок задвинутой щеколды.

– Зандро, а что за глава? – вкрадчиво поинтересовался Гудрон и усадил на нижнюю полку ангела, подмигнул тому, мол, рассказывай уже, коли начал.

– Да на досуге тут решил повествовательным жанром заняться.

– А нам, значит, ты решил устроить экскурсию, а потом наши приключения обнаружатся в Интернете? – продолжал вопрошать елейным голосом коварный Чеков.

– Лиза, ну хоть ты скажи своему другу, что хорошо развитая фантазия – большой плюс для писателя, если не переходит в паранойю!

Девушка не ответила. Лиза настолько устала удивляться всему произошедшему с ней за последние несколько часов, что уже любые ангельские проделки воспринимала стоически и с внутренней уверенностью, что происходящее с ней непременно сложится во что-то исключительно хорошее. По крайней мере, Занду она всецело доверяла ещё при его земной жизни, и её вера окрепла после того, как увидела его – по-прежнему юного и уже в буквальном, не метафорическом, смысле крылатого – на пороге своей квартиры.

Лиза угнездилась на нижней полке поближе к окну. За толстым вагонным стеклом проплывали печальные, как блоковские «избы ветровые», посёлки и городишки средней полосы. Пригасившая краски поздняя осень (что было странно, ведь выехали они в феврале) подчеркнула их грустное очарование. Краем уха девушка ловила обрывки разговора двух мужчин, но её больше занимало, как необъяснимо меняется пейзаж за окном. Вот деревья облетели и оголили свои стволы и ветви, поля в проплешинах в иссохшей бурой траве открыли своё  исполосованное бороной брюхо, задул порывистый ветер, с неба сплошной стеной сошёл дождь, сменившийся мелкой белой крупой; ветви-лапы покрылись искристой сахарной шубкой, стволы обулись в валенки сугробов; затем солнечные лучи принялись плавить серебро, звонкие ручейки напитали сморщенную истощённую почву, сугробы истончились, осели, испарились, открыв фисташковую зелень первоцветов; изумрудные листья усыпали ветви, но вскоре начали желтеть и опадать – и так по кругу, снова и снова. Время шло в обратном порядке.

И вот уже Лиза через стекло видит не бесконечные просторы Родины, а собственную жизнь, безалаберную, неприкаянную, бросавшую ей из жалости редкие удачи и щедро поившую полынной горечью потерь. Но даже за эту неудавшуюся жизнь цеплялась Лиза с отчаянием обречённого. Словно кто-то диктовал ей ждать неизвестно чего и сулил дождаться. Тут же в её памяти всплыло другое окно, и девушка увидела себя на подоконнике, готовую шагнуть вниз. Вслед за тем бесконечно любимым человеком, и к нему, – заколотилось в опасном ритме её сердечко, – именно к нему вёз её ангельский поезд и маленький херувим с каштановой гривой, сейчас любезничавший с её другом, писателем Чековым.

– Лиз, ты только послушай, что он говорит! Просит помочь ему в написании то ли очерка, то ли мемуаров! И кого – меня! Тебя то ладно – у тебя и талант, и опыт, а чем ангелу, ангелу, Лиз, может помочь человек с именем Гудрон, проживающий (смешно сказать!) в Верхнем Захолустье?!

– Ну откажись. Если не сможешь. – Девушка круто повернулась к собеседникам.

Боевой запал Чекова был погашен мгновенно.

– Ну ладно, чего вы начинаете?!

– Я просто предложил стать моими соавторами. – Было видно, что спор с писателем доставляет Занду несказанное удовольствие. – Тем более, ваши руки к писательскому перу более привычны.

Неожиданно ангел взмахнул правым крылом, из которого вылетело и закружилось под низким потолком купе белоснежное перо, кувыркнулось в воздухе и спикировало точнёхонько на плечо Гудрона. Чеков смущённо крякнул, затем бережно кончиками пальцев провёл по ворсинкам опахала и, держа за край очина, снял перо с плеча и протянул его Занду.

– А знаешь что? Оставь себе. На счастье. – Ангел шустро сунул перо в нагрудный карман писательского пиджака и показал жестом, что отказа не приемлет. Просиявший Гудрон притянул мелкокостного ангела к себе и крепко обнял. Мировая состоялась.

В дверь купе постучали, Занд коротко глянул на наручный хронометр и отодвинул щеколду.

В купе вошёл с дымящимся подносом Бойцов, поставил на стол и степенно удалился, так и не проронив ни слова.

 – Не, вы, ангелы, точно умеете читать мысли! Только захотел чайку – и вуаля! – Чеков ухватился за серебристую рукоять подстаканника, поднёс к губам, шумно вдохнул клубящийся парок, удовлетворённо крякнув. – С коньячком!

Затем дождался, когда остальные путешественники разберут стаканы, затостовал. – Ну, доброго пути! – И захлюпал темной горячей жидкостью.

Занд и Лиза присоединились. Ангел ещё раз глянул на часы.

– Давайте оставим писательские экзерсисы на потом. Тем более сейчас, когда, как ты, Лиза, могла убедиться, мы движемся сквозь пространство и время. – Девушка согласно кивнула. – Скоро наша первая остановка.

– Побродим, походим, соберём гербарий, наведём шороха! – весело начал Чеков.

 – Помолчи пока и послушай. – Беззлобно оборвал писателя Занд. – Мы отправляемся в то время и в то место, где быть нам не положено. Поэтому никаких гербариев, шорохов и прочего самоуправства. Поезд доставит нас по назначению, простоит на станции ровно час и задерживаться не будет – с расписанием здесь строго. Не переживайте, мы окажемся совсем недалеко до искомого места – всё-таки поезд ангельский, кое-что умеем. Но не забывайте, что даже ангелам нельзя вмешиваться в законы мироздания. Поэтому от меня далеко не отходить, а то моей защиты лишитесь. Вопросы?

– Так где наша первая остановка? – осведомилась Лиза.

– Москва, 2035 год. – Отрапортовал Занд.

Гудрон присвистнул, девушка деловито спросила.

– Что нам там нужно сделать?

– Нужно будет крыс выкурить из музея одного замечательного поэта.

– Крыс разве выкуривают?

– Таких? – Выжигают напалмом.

– Разве этим не СЭС занимается?

– Всё верно, Лиза, именно SES, Senior Exsecutiva Servitium. И мы сегодня – его законные и единственные представители.