|
Здесь опубликованы все рассказы авторов ЛитКульта.
Для удобства пользования разделом доступны рубрики. Работы расположены в обратном хронологическом порядке.
2094 |
Памяти Долли Делазари
Она была прекрасна на этом портрете. Смотрела со стены куда-то над моей головой – нездешняя, не сегодняшняя, почти нереальная… Неувядающая красота под тяжёлым флёром времени: где-то - уже не здесь: эти тёмные локоны, собранные, как у древнегреческой богини, тонкое лицо, сплетённое из идеальных линий, бледный мрамор обнажённых плеч и колдовской взгляд, который не способна подарить фотографии никакая ретушь.
Дочь итальянского опального генерала Алесандро Делазари – она не меняла своей фамилии в замужестве. Отца она почти не помнила, но однажды мама посадила её на колени и сказала, что его казнили враги Италии. «Имя умирает вместе с человеком, а его фамилия остаётся жить. Мы же с тобой Делазари! Значит, и он с нами! И мы будем помнить о его героизме» - добавила мама. «Беги, Долли, играй, тебе пока, к счастью, всего этого не понять…» «Долли». Её имени «Александра» в России, казалось, никто и не знал: коллеги по театру, соседи, знакомые, музыканты из оркестра мужа знали её как Долли Делазари… На углу стола открытая книга с пожелтевшими страницами: цикл стихов Борисовского: «Моей Долличке»…
Она была последней выпускницей Смольного. А этот «храм невест» был её первой школой чувств. По крайней мере, – двух.
Тогда Институт на время превратился из оплота прохладной благовоспитанности в пчелиный улей: сама Императрица изъявила желание посетить сию кузницу благородных девиц и лично познакомиться с воспитанницами.
…Долли Делазари шесть лет. Он сидит на подоконнике, глядя на удивительное для итальянки явление - снег. Входит воспитательница, - Долли спрыгивает и вытягивается по струнке. Дама отмечает это одобрительным полукивком. «Долли, сообщаю Вам, что педагогический совет выбрал Вас для почётного приветствия Императрицы - извольте пройти за мной к портному и завтра же приступайте к подготовке».
От предчувствия счастья в груди у Долли начал раскрываться большой цветок – щекоча изнутри своими лепестками. Сон перестал отличаться от яви, только ритм и время – которые приближали её к главному событию жизни. Она лишь кружилась в вихре: примеряла платье, воздушное, как райское облако, разучивала реверансы и могла даже во сне бормотать с выражением всем восемь строчек заветного стихотворения: « В благословенный этот день…»
И вот он наступил – час, когда Долли Делазари должна выйти в центр главного зала Института, в белых кружевах, в лакированных туфлях и на глазах у всех поприветствовать Её Величество от имени воспитанниц Смольного. Накануне от волнения Долли долго не могла заснуть, а потом у неё случился жар: щёки горели, гудела голова и встать с постели она не смогла…Её платье надела другая девочка. Другая девочка прочла стих и сделала реверанс перед Императрицей. Вместо цветка образовалась пустота. Долли была безутешна, познав своё первое горе.
Прошли годы – и вот уже выпускница Долли садится в сани, пытаясь согреть озябшие руки в муфте. Ехать в неизвестность – страшно, но новое – манит. Покидать это место – как срывать саму себя с клумбы. Но, в сущности, о чём жалеть? Нельзя же навсегда остаться в детстве. Даже тот пастушок, который не сводил с неё глаз, когда они с другими девочками играли в снежки на Неве, уже давно подрос. Теперь приходил хмурый и небритый, кутаясь в тулуп, садился поодаль от катка, где на белоснежных коньках девушки выписывали в узорах свои грёзы, и уходил, бросая в сторону окурок самокрутки. Теперь не скрывал своего присутствия – будто осознав, что происхождение итак сделало его невидимым для этой аристократки. Мальчишкой он хотел оставаться незамеченным, прибегая посмотреть на нее. Курсистки недоумевали: «Долли, кто заколдовал твоего принца в нищего?!» Делазари смущалась и делала вид, будто вовсе не замечает настойчивого внимания этого мальчишки. Они ни разу не заговорили. Просто искали друг друга глазами – в тайне от всех. Неужели этот принц в валенках не почувствует, что сейчас она уезжает навсегда? Придёт однажды на каток, и не найдёт её. Придёт снова и снова… И потом просто забудет? Сани тронулись, Смольный поплыл, но за воротами кони вдруг встали. Долли выглянула вперёд: он стоял, преградив дорогу и прижимая что-то груди, стащил ушанку, смял и подошел – глаза смотрят, как впитывают в себя, огромные, скорбные. «Лапоточки, вот..» - хрипловато выдавил он, и протянул, оторвав от сердца, лапти, связанные бечёвкой. «Я давно сплёл, малы уж поди!» - надвинул шапку на брови, развернулся и пошёл прочь. А она так и ехала – с лаптями в руках; глаза стекленели от ветра, будто не позволяя юной дворянке проронить ни слезинки. А дышать мешало что-то тяжёлое и горячее в горле. Так Долли узнала, что на свете есть любовь.
За стенами Института началась совсем иная жизнь.
«Вам достаточно отречься от своего отца и изменить фамилию, Александра». «Нет. И этот разговор не имеет смысла». «Вы осознаёте последствия?» «Разумеется»
«Блестящий спектакль, Долли! Это лучшая Офелия!»
«Веди себя как положено, Делазари! Ты здесь заключённая, а не звезда!»
«Долли, каких поэтов ты собрала сегодня! И Шаляпин обещал быть? Надо настроить рояль»…
Все они остались картинками на старой открытке: Италия, мама, Смольный, девочки и тот пастушок. Почти размытыми образами на фотографиях стали и муж и ближайшая подруга Галина Уланова; и одинаково перестали тревожить душу и праздные салоны, звездой которых сияла Долли, и лагеря, вырывавшие её из жизни в годы репрессий, - всё это было слишком давно.
Она была веком двадцатым – женщиной, родившейся и ушедшей вместе с ним, на сто первом году жизни. Вскоре после того, как мы сидели с ней гостиной и пили чай.
Чашка подрагивала в скрюченной старческой руке и дребезжала, пугая блюдце. Глаза Долли были ослеплены мутной плёнкой, но говорила она звонко, разве что немного устало. Делазари с трудом приподнялась со стула, и, опираясь на палку, вышла в свою комнату, чтобы принести мне те самые «лапоточки». Неужели на портрете - она?
…Она была последней в очереди на трамвай; люди кутались в воротники, спешили в тепло и, конечно, никто не торопился пропустить вперёд старушку, которая и не стремилась всех опередить. У неё в сумочке была уникальная запись голоса Ахматовой (подарок самой Анны Андреевны) – успеть бы передать её в дар Музею звучащего слова: где еще сберегут? Там и голос Толстого, диктующего на фонограф вопросы по сюжету «Воскресенья» - кому-то же нужна эта «ушедшая натура»…
Двери захлопнулись перед самым носом, и старушка присела на скамейку рядом с дремлющим бомжом: «Пожалуй, больше не стану выходить из дома». Я остановилась. «Вам помочь?» «Окажите такую любезность, мне здесь недалеко»…
Смерть так отвратительно естественна для старости: ты ещё сидишь с человеком за одним столом и попиваешь чай, а уже бессовестно думаешь о нём в прошедшем времени: «она была красива», «Она была тем-то и тем-то»...
И так странно звонить столетнему человеку – будто нажимая эти цифры, приоткрываешь дверь в иной мир. В институте нам говорили, что Баба Яга – является символом старости и смерти, а избушка на курьих ножках – «окном в иномир»… Но маленькая Долли…
Длинные гудки, а потом голос сообщил: «Знаете, а ёё больше нет!»
И приоткрытая дверь закрылась.
Катя, не пришло ли твое время написать цикл «Кодекс чести», посвященный «жизни по понятиям»? Не путать с образом жизни беспредельщиков. Готова «слить» тебе одну историю из жизни.
«С камнем на шее». Пацанов-подростков — детей, примкнувших к «блатному» миру — сыновья, племянники, «дети полка» — дети, за которых несет ответственность «общак» (смерть родителей или родители на зоне) — сгоняют на дамбу в четыре утра. Привозят мужичка. Тот на глазах у сонных «детишек» привязывает себе на шею камень с веревкой и сигает с дамбы. Глубина — 4 метра. После чего деткам объясняют. Этот человек — проиграл сегодня ночью в карты жену и годовалого ребенка. Так делать нельзя. Парня — в расход, семью — на обеспечение. Будьте бдительны, детишки. Ведите себя — пра-виль-но… И все разъезжаются домой, очень хорошо усвоив — где проходит грань, которую нельзя переступать. (Улыбнулась) |
Cпасибо) Мне ближе другой мой рассказ, размещённый следом, но этот почему-то пользуется бОльшим успехом)
|
Круто, взять мои слова, поставить под ними подпись: «сброд-корпорейшн», и понимай как заблагорассудится. Естественно, не мне. Во-первых, она комментировала только один мой текст, и я её не игнорировал. Во-вторых, судя по всему, она пропала, когда я пару месяцев не мог авторизоваться на сайте и не заглядывал сюда. Так что чувство вины не испытываю, хотя и жаль, что бесполезные дутые скандалы провоцируют кого бы то ни было на уход (ага, и на приход).
/впрочем, какая мне разница, готов быть сбродом: пошёл «читать стихи проституткам и с бандюгами жарить спирт»/ |
А мне кажется, я сам только в конце февраля появился, а она комментировала далеко не первый мой текст. Не суть, плохо — что ушла.
|
… а вы не допускаете мысли, что взаимной симпатии нет?
— в данном случае, это совершенно не имеет значения. «Настоящий художник не выносит реальности» (Ф.Н.) — словно про Вас, Твист) |
«Вы мне очень симпатичны» — а вы не допускаете мысли, что взаимной симпатии нет?
«Любому творцу необходимы Адам и Ева и еще 6 млд. ПОчитателей» — ни один стоящий автор не пишет для всех 6 миллиардов людей. тот, кто пишет для всех — не пишет ни для кого. «Разные направления развития — быть любимчиком Твиста (вспомните Кайлин — мало кто смог дочитать ее «Поезд»), или же «собрать стадион простачков»» — литература не измеряется критериями одного сайтика. те, кто не осилил Поезд, едва ли осилят «Ловлю форели в Америке», например — но аудитория этой книги куда больше одного человека. любой, кто ставит для автора вопрос в форме ультиматума: «или пиши для себя, или для глупой толпы», т.е. выбрасывает из рассмотрения 99% всей приличной литературы, которая в эту вилку (вот сюрприз!) не вписывается — опасный негодяй, которого надо сбить с трибуны, заткнуть рот ананасом и завернуть в занавес. более я по данной теме в данном треде не собираюсь говорить ничего. возьму, так сказать, свой ананас. |
«По-моему, она неплохо разбирала тексты. Вот нюхом чуял, что кого-то не хватает» — забавный тут всё-таки сброд (это не к вам лично, Каа). молча смотреть, как человек перелопачивает их опусы, игнорировать его, а через полгода вспомнить — ой, была же такая Кайлин. Поезд ушёл, господа.
|
А кстати, где Кайлин? По-моему, она неплохо разбирала тексты. Вот нюхом чуял, что кого-то не хватает.
|
Идеальный ответ я знаю, так что не пугайтесь. Поберегите себя, Вы мне очень симпатичны.
Я о земном, о «прозе жизни» — в магазине Хемингуэй, стоит на соседней полочке с Марининой и последняя — дама с миллионными тиражами, популярная, не бедная, с армией поклонников. Вопрос в выборе пути. Разные направления развития — быть любимчиком Твиста (вспомните Кайлин — мало кто смог дочитать ее «Поезд»), или же «собрать стадион простачков», оставляющих за собой — «прикольненько», «100500», "+1". Простите, Твист, я просто не верю в творчество «для себя». Любому творцу необходимы Адам и Ева и еще 6 млд. ПОчитателей. |
меня настолько пугает сам факт того, что вы задаёте этот вопрос, что я, пожалуй, не отвечу. вежливо и без мата — не смогу, честно. поберегите себя, пожалуйста.
|
Твисту:
Разбор, как всегда — злой и великолепный. Возможно, отличный стимул к самосовершенствованию для автора, но… Мне искренне интересно, должны ли критерии оценки текстов быть одинаковыми или все же важнее индивидуальный подход. Нужно ли использовать одну мерку для всех: интеллектуальная проза, фантастика, дамский роман, детектив и пр.? Легкое чтиво пользуется невероятной популярностью. На кого равняться начинающему автору? С умными или с красивыми? P/S По-моему, для дамского романа, у автора хороший стиль. Легкий. |
да, Твист. Ведь это был бы минус, поставленный сознательно, с желанием простимулировать автора на более серьёзное отношение к Слову, -как и эти звёздочки, подкинутые с недвусмысленной иронией. К тому же, Вы на самом деле уделяете столько внимания анализу текстов, что это, безусловно, вызывает уважение.
|
интересно, если бы я поставил минус — дождался бы «спасибо»?)
«здесь такой оксюморон — «тяжёлый флёр»» — вот и замените на «тяжёлый»: оскюморон сохранится, противоречие пропадёт. |
а флёр времени всё же кажется мне в данном случае беспощадным — как могильная плита, уже закрывающая ту, что ещё прекрасна на этом портрете. злесь такой оксюморон — «тяжёлый флёр»…
|
Спасибо, Твист — и за звёздочки и за разбор.
Нет, не рассказ о женщине-эпохе, а именно зарисовка случайно увиденного в приоткрытой двери. |
Великолепный разбор.
Жаль, вывод… Мне всегда нравилось, что Ваши разборы — подобно телескопу — ясно указывали мне на то, что солнце — только кажется круглым. На самом деле — оно хоть чуточку, да щербатое… Спасибо! |
«Неувядающая красота под беспощадным флёром времени» — если красота не увядает, то флёр беспомощен, а не беспощаден.
«так же стали звать и «Она была последней выпускницей Смольного. А он был её первой школой чувств. По крайней мере – двух» — вот по всему тексту у вас «а он», «а она». и совершенно не понятно, кто был её первой школой чувств – Смольный или некий таинственный Он. с усами и эполетами или деревенской скромностью, как принято в таком Тогда Институт на время превратился из оплота прохладной благовоспитанности в пчелиный улей: сама Императрица изъявила желание посетить сию кузницу благородных девиц и лично познакомиться с воспитанницами. Долли Делазари, попавшей в Россию почти сразу после рождения, тогда было всего шесть лет» — она была последней выпускницей Смольного, тогда ей было всего шесть лет. аплодисменты. «хочу сообщить Вам, что педагогический совет выбрал Вас для почётного приветствия Императрицы — извольте пройти за мной» — если это настолько официально, что аж «извольте пройти за мной», то должно быть «сообщаю вам», в лучшем случае. «тонкие, правильные черты лица» — штампище. «приоткрываешь дверь в иной мир. В институте нам говорили, что Баба Яга – является символом старости и смерти, а избушка на курьих ножках – «окном в иномир» — дверь в иной мир, окно в иной мир. как свежо, как ново. не хватает нор и эскалатора. «От предчувствия счастья сердце у Долли стучало так сильно» — и правильно, зачем придумывать что-то своё? это плохо кончается – появляется стиль, переживание за свой текст, поиск точности. и милой называть перестанут. «разучивала реверансы с учителем танцев» — разучивала с учителем, танцевала с танцором. забавен не столько повтор, сколько само пояснение: наверное, в Смольном девочка могла разучивать танцы с трудовиком или что-то такое. «который влюбился в нее когда-то давно, когда они с другими девочками играли в снежки на Неве, уже давно подрос» — ещё повтор. «А плакать так хотелось, о чём-то смутном и невозвратном – так Долли узнала, что на свете есть любовь» — и ещё, и ещё. спекуляции вроде «грустно» и шикарную образность вроде «что-то смутное», я думаю, комментировать излишне. «А он так забавно прибегал посмотреть на нее – думал, что незаметно. А девчонки хихикали: «Долли, кто заколдовал твоего принца в нищего?!» И он убегал» — знаете, с такой интонацией гопницы малолетние на лавке про пацанов чирикают: «а он, а она, и они, и ващееее». про женщину, которая приравнивают к достоинствам эпохи, так не рассказывают. «Потом она была музой поэта, подругой великой балерины Галины Улановой, звездой салонов и женщиной, которая предпочла репрессии отречению от имени своего отца» — пара эпизодов из детства и юности никоим образом не показывает, откуда и как такой склад личности появился впоследствии у героини. какой внутренний стержень сделал её звездой салонов, как он вытачивался? нет уж, увольте, это неинтересно и сложно, и писать надо. 0 точности + 0 характерности = 0 художественного. «Её чашка подрагивала в скрюченной старческой руке и дребезжала «У неё в сумочке была уникальная запись голоса Ахматовой (подарок самой Анны Андреевны) которую она везла в дар Музею звучащего слова» — получается, везла саму Ахматову. «Смерть так отвратительно естественна для старости, что ты ещё сидишь с человеком за одним столом и попиваешь чай. А уже бессовестно думаешь о нём в прошедшем времени: «она была красива», «Она была тем-то и тем-то» — а если привести в соответствие с русским языком: «Смерть так отвратительно естественна для старости: ты ещё сидишь с человеком за одним столом и попиваешь чай, а уже бессовестно думаешь в прошедшем времени: «она была красива», «Она была тем-то и тем-то» зачаточный уровень владения языком, обилие клише из сентиментальных романов, отсутствие целостного центрального образа, изначальное бесплодие замысла: если жизненный путь героини символизирует целую эпоху, то это никак не уместить в небольшой формат зарисовки. но поскольку работа встретила поддержку приличной части аудитории литкульта и редакции прозы в частности, я не позволю себе усомниться в наличие здравого смысла и элементарной внимательности у моих эммм… коллег и поставлю максимальный плюс, степень обоснованности которого, я надеюсь, автору предельно ясна. |
У Ходасевича точно, жестко и убедительно о никчёмности старости и надуманности восторгов по этому поводу.
|
… Покидать это место – грустно. Н, в сущности, о чём жалеть?
— но, в сущности? … влюбился в нее когда-то давно, когда они с другими. — когда-то — когда … что он так и не узнает, что она уехала навсегда — что-что … Смерть так отвратительно естественна для старости, что ты ещё сидишь с человеком за одним столом и попиваешь чай. А уже бессовестно думаешь о нём в прошедшем времени: «она была красива», «Она была тем-то и тем-то»… — мне кажется немного не точной разбивка на предложения. Может так? — Смерть так отвратительно естественна для старости. Ты ещё сидишь с человеком за одним столом и попиваешь чай, а уже бессовестно думаешь о нём в прошедшем времени… … «Знаете, а ёё больше нет!» — её где-то еще были очепятки, но что-то «глаз замылился» не могу найти. Удачи! |
Знаете, очень трогательно, и о настоящей аристократии, а не малиновых пиджаках и купленных графских титулах. Мой Вам плюс.
|
Ты понимаешь… спорно. Если я хочу — сузить аудиторию… то нужно ачить и ачить… но если мне важно, чтобы читало Телегина как можно больше людей — важно художественно все это запипить… потому как те, узкий смысл считывающие — поймут, а вот всеми прочими литерарными прелестями смогут насладиться много других людей.
И еще. В 90-е или когда там Эдичка вышел? Было шумно. Другое время. Время перемен. Удерживать позицию нужно тем же, чем заработал. А эрекция — не слишком долгое явление. Ну, ладно… мое отношение к вольности языка Автора никак не влияет на мое почитание его кролика. P.S. Кать, а если у меня Герой — глупый и злой. И я раскрыла этот образ — идеально. Это что — плохо? |
думаю, нельзя эфирить лишь глупость и злость) Правда -я за свободу савыражения и жизнеотражения. Даже если сама — другая. Но другим нужно позволять быть другими) думаю так)
Есть же более важные и глобальные критерии оценки — как человека, так и слова. |
Хочешь оценки именно Телегина? И оценки ли? (шучу)
Да я не в том смысле. Он ругал меня за посещение его страниц не для чтения… Я уже попросила прощения — было у месье — а потом смотрю, а мы у тебя… Так что думаю — оценит. УлУбаюсь. Тогда уж скажи мне — твое мнение — надо ли эфирить нелитературный язык? |
Являются ли подобные мысли показателем человеческой испорченности?Думаю, да. Но эта испорченность в нас заложена, к сожалению (когда-то очень зацепило у Шри Ауробидно -про «внутреннюю обезьяну», которая готова усмехаться даже на похоронах близкого человека) Просто по мере развития духа эта обезьяна обретает меньше свободы выражения. Заткнуть эту обезьяну в себе — возможно и есть главная задача духовного роста. Спсибо за вопрос) |
Cпасибо за внимание к тексту!
Хорошо ли, что от сего тезиса до его расшифровки проходит значительная часть текста?так, ведь сразу же и начинается расшифровка, следующим предложением — повествование о первом разочаровании… с двоеточием согласна. и «музыкант»-«музыкант» и «была-было» — разумеется, ляпы. У себя уберу их — спасибо. здесь оставлю для наглядности) |
Мило, очень мило. Я пробегусь по небольшим огрехам, если позволите.
Неувядающая красота под беспощадным флёром времени. после этого предложения логично бы поставить двоеточие А её имени «Александра» в России, казалось, никто и не знал: муж – известный музыкант, народный артист, музыкант и поэт А здесь, думаю, не нужно. «Музыкант-музыкант» — повтор. Я, может, не прав, конечно, но прием с «начинанием» почти каждого абзаца с фразы «Она была» не добавляет тексту выразительности. Ибо ближе к концу от этого «была» начинает мутить. Уж извиняйте. А он был её первой школой чувств. По крайней мере – двух. Хорошо ли, что от сего тезиса до его расшифровки проходит значительная часть текста? Это кагбэ вопрос. Долли была безутешна. Это было её первое горе. была-было Мне нравится тот факт, что большая часть текста описывает давно минувшие годы, но при этом автор не скатывается в повествование языком 19 века. Честно говоря, больше всего напоминает разные ретроспективные передачи по ТВ. А уже бессовестно думаешь о нём в прошедшем времени очень верно подмечено. Уверен, многие за собой замечали. Являются ли подобные мысли показателем человеческой испорченности? В принципе, ну так важно, ибо рассказ не об этом. Но все равно плюс. Удачи. |
Согласна. Сравнение должно быть достойным.
А с другой стороны — конечно, у Телегина сердце болит, когда он "… ню" видит. Уродства форм «модели», увы, слишком далеки от «возрождающей дух эпохи». Вообще-то… я думала, что мы все еще у Телегина… Ну ладно… Это ответ про памятники… культуры… Опытным и мудрым… — привет. |
иногда редактор всё же очень полезен)) Тот же Карлин, ничего не правя в романее, сказал мне тогда полезную штуку: «В более зрелом романе у Вас будет меньше персонажей, главное, чтобы остался тот же нерв» — я сделала вывод)) Опытный мудрый редактор всегда чувствует, где автору соломку подстелить)
|
Не о старости. А об отношении к ней. Страх — блокирует способность мыслить. Осознание факта наличия страха и его истинной причины — способность мыслить — возвращает. Мы — женщины — в страхе — цепенеем. У мужчин — как раз — цепенеет «мужская функция». Это не комментарный конечно разговор. Но… я прекрасно знаю — почему мои черновики читают, подсаживаясь. Это психоаналитические инструменты. Альтернатива, своего рода, медитативным средствам. В общем, давай отложим… когда-нибудь за чашкой кофе я расскажу тебе… почему важно сознательно привлекать в «союзники» мужское восприятие.
Микрорассказ? Это вряд ли. Это ближе к художественной статье. Для меня. Все-таки… ( я не профи, но ты, думаю — поняла — о чем я говорю) Мне очень понравилось — как ты опять «новеллистично» подошла к сознательному использованию «она была»… И вообще, мне очень понравилось в блоге, как ты озвучила свой стиль. Согласна. Редактировать — перекраивать некоторые тексты — кощунство. Потому я решила сама научиться это делать. Оставляя редактору — исправление грамматики и местами — пунктуации… |
Спасибо, Женя) Если б писала трактат о старости (в перекличку со Спинозой и Конфуцием), то непременно прописала бы гендерный аспект. Но в масштабах маленького рассказика про Долли как-то просто штрихами легло ) Не то чтоб «поработала» прям — посто вчера разбирала книги и нашла Доллин подарок — вспомнила, написала. Есть много славных людей, о которых хотелось бы написать такие же наброски. Для статьи слишком местами цветисто, для рассказа — возможно, недостаточно деталей. Такой жанр микрорассказа) Так, думаю, удобно «консервировать» героев и потом использовать в романе.
|
Катя, как ты славно поработала…
Единственное — это мое личное мнение… разумеется… чисто «женская» статья. Знаешь, в этом смысле слова — ты не все слабые точки обнаружила в душе читателя… Если ты хочешь, чтобы мужчины — «реагировали» — я не про комменты, как понимаешь… а про душу читателя… важно понять ЧЕМ мужчина чувствует… Так, поделюсь наработанным опытом… До определенного момента они боятся перестать быть мужчинами, а потом — боятся смерти. Не как факта — перестать существовать… а из-за того, что на них — большая ответственность… за дело, за семью, за детей и внуков… и нужно уметь — понимая эти тонкости — оперировать «слабыми точками». Не манипулировать, а слагать из них некий лейтмотив — улавливать его… словно, подслушивая ход его мыслей… Не обозначая… своего «знания». Поверь мне, формы подачи — как ты уже поняла — могут быть любые… Но если ты хочешь получить от читателя интеллектуальную отдачу… важно, чтобы в твоих текстах… звучало то, что они не могут озвучить… а ты говоришь об этом… забирая на себя «огонь». Ну, я про зрелого читателя, разумеется. Но поверь… бессознательно… к тебе подстроятся на эту волну и молодые… но не все… Не забывай, что личность каждого из читателей формировалась в своих ОСОБЫХ условиях… И иногда то, что принято ВСЕМИ… невольно звучит «ударом ниже пояса» — ОДНОМУ — без твоего сознательного участия… Молодец. Но одну звезду я зажала на будущее… Иначе ради чего тогда нам с тобой здесь обмениваться мнениями… Хорошо ты рассказала… и про книгу в блоге. Вот-вот… все правильно. Но это не значит, что нужно опускать руки и ничего не делать. Еще (что-нибудь). |