Zaural

Ответы

012
:))
Главное, чтобы рациональная дискуссия не переросла в спор — в дело гиблое.
Я скажу коротко, чем мне не нравится Достоевский, и что меня покоряет в Толстом.
Достоевский (для меня) косный в речи, косный в мыслях, с большим философским замахом, но ударом школьника. Я им в молодости зачитывался, сопереживал героям, пока не дошел до старца Зосимы в «Братьях Карамазовых». Я много слышал о великой мудрости, изложенной в словах старца, и душевно подготовился принять откровение. Меня постигла глухое разочарование: старец Зосима сказал банальность. Не веря глазам, я перечитал текст несколько раз, укоряя себя в невнимательности — даже в невежестве. Увы. Истины из ряда 2+2=4. Это была отправная точка в переосмыслении всего прочитанного ранее. Я стал замечать в Достоевском и слабое письмо, отсутствие пейзажей, лиричности, и характеристики людей другой национальности, недостойные большого ума, как то: немчура, пшеки, французишки, и прочая. Но мало ли — бывают и у гениев странности. Все перечисленное было важно, но главное — его образы были НЕРАЗВИВАЮЩИЕСЯ, его герои не менялись. Пусть они были придуманные, нежизненные, сплошь кающиеся грешники, которые в реальности зарежут и мимо пройдут, а сюжете превращались в ангелов — не в этом дело. Они были предугаданные. Герой сначала был злой, но как бы что-то в нем таилось доброе и таки явилось перед людьми. Но почему это произошло, Достоевский не объясняет.
И вся заявленная сложность характера осыпается.
У Толстого же как раз наоборот: его герои развиваются. Каренин был сухарь и жесток, но поднялся на высоту истинного прощения при сложившихся обстоятельствах, и писатель показывает конкретно, как и почему это произошло — то есть показывает механику, процесс.
Плюс Толстой как живописец превосходил даже Тургенева, и Тургенев это признавал. И Толстой был блестящий публицист. Достаточно прочитать его работу «Государство и патриотизм», чтобы понять мировой масштаб этой многогранной личности.

Толстой мудрец сам по себе, без пояснений — все, что он хочет сказать, есть в текстах.
У Достоевского иначе — приходится многое принимать на веру. А это уже почти что шарлатанство.
Читая иную религиозную книгу, принимая, что написанное — это слова Бога, мы восторгаемся, склоняемся в почтении. Но если представить на миг, что текст сей сочинил человек, то рука тянется к телефону, чтобы вызвать санитаров. Так и с Достоевским — на мой взгляд. Кажется, высказался о двух авторах достаточно, хотя и на скорую руку.

О занудстве. Когда-то, помню, читал «Восстание ангелов» Франса. Первые страницы были посвящены перечню книг на стеллажах библиотеки. Автор описывал корешки, закладки, тиснение, цвет обложек и т.д. Я помню, как раз за разом перечитывал эти страницы, с неудовольствием ловя себя на мысли, что тот, кто желает узнать, «кто кого убил», перелистнет сразу же. Это вопрос начитанности и любви к слову.

Про Даниила Андреева. В общем, как только я его прочитал (лет в 25), так сразу и сказал себе, что автор — шизофреник. Но и шизофреники могут писать поэтично, если не сильно вдаваться в содержание. Некоторые его образы я запомнил. Особенно про земную и небесную Россию. Про земную и небесную Германию. «Роза мира» — попытка личного спасения, когда реальность не помогает. Таких авторов было много. Якоб Бёме с его «Авророй», Данте… и т.п. Помогла ли им нереальность своей диковатой фантазии? Не знаю, но миллионы убитых из-за их мракобесия. возведенного в истину, вопиют с того света. Пока только в книжном варианте.
Цена реальности- копейка. это понятно, но разбивка на строки такова, что после «отчаяния» — пауза, очевидна завершённость строки. «отчаяние» не пристёгивается к «реальности», понимаете? и получается каша. отчасти поэтому я изначально говорила о разбивке.
Пульс это взрывы и такты, аналогия с механизмом часов. это тоже более чем понятно, но формулировка такова, что однопадежные «механизма» и «пульса», идущие друг за другом сотворяют ту же кашу. да, дефис тут бы малость вывез, но и он не идеален.
Бывали панические атаки? Когда ломается механизм пульса? не скажете ведь что пульс ломается? в моих панических атаках вообще нет понимания пульса, как и чего-то ещё. я кроме огромного адова ужаса ничего не осознаю. не осознавала, давненько их не было (ттт). а что до механизма, то «ломается пульс» вполне обычное словосочетание, без всяких механизмов.
я сейчас не настаиваю, просто пытаюсь объяснить свой первый комментарий.
Нет-нет, я говорю, что текст плох не повтором, а сетературщиной. Вот смотрите: Прячась под одеялом от смерти — эта разговорная фраза, которая молнией пришла Вам в голову, потому что писали Вы на одном дыхании, не особо работая над текстом. Почему я так решил? Потому что это расхожая фраза, но в нормальном виде там иной порядок слов: прячясь (от чего?) от смерти (где?) под одеялом. У Вас иначе, у Вас смерть пришла на ум позже, а сперва было только «прячясь под одеялом». Это верх Вашего страха, но Вы для красоты добавляете от смерти. Может быть и не так, но именно так я чувствую и вижу Ваш текст — Вы набивание маленького себя в огромные громкие слова, причем такие расхоже-модные, типа: паническая атака, узкая горловина… И всё — авторский текст тонет под ворохом штампов, фразеологизмов, криков. А ценно ведь сугубо авторское.

Так считаю).
012