PavelChern

Новый Любимый Стих:

Комментарии

01
Здравствуйте! Прочитал рассказ с интересом. Не буду ничего говорить про стилистику (пусть этим занимаются более опытные критики), какие-то огрехи и я замечал, но внимания на них не заострял и воспринимать текст это мне не мешало. А вот содержательную часть хотел бы подробнее обсудить, если Вы не против.
ГГ решает сделать себе жену «с нуля», совмещая роль Бога (не зря же он отказывается от идеи начать миф с рассказа о Боге и вместо этого утверждает: «Я ведь существовал всегда»), роль Адама (который нарекает имена всему сущему, в том числе и женщине, и которому жена дана в качестве «помощницы»), роль родителя, занимающегося ее воспитанием. Правда у ребенка личность заложена изначально — это не tabula rasa, не глина, из которой можно вылепить все, что захочет родитель. Главному герою же хочется большего. И это желание можно понять — если развитие технологий позволяет человеку начать играть в Бога — почему бы ему не поиграть? Это огромный соблазн.
Поначалу все идет по плану и достаточно предсказуемо. Но с момента про Карабаса-Барабаса появляются первые нотки вероятного конфликта между творцом и творением (у которого, оказывается, есть свобода воли). Этот конфликт, заделом которого стали слова Зои про ненависть к кукловодам, можно было бы очень интересно развить. Но развитие он получает довольно условное. Хотелось бы лучше понять, что чувствовала Зоя (в версии, где она была творением Андрея), почему ей оказалось «тяжело быть Евой». Эта мысль подается (и это хорошо), но не раскрывается до-конца.
Далее появляются параллельные сюжетные линии, в некоторых из которых все зеркально наоборот: Зоя — кукловод, а Андрей — приобретенная ею вещь, по сути, та же глина в ее руках. И это — интересный поворот. Но дальше, как по мне, этих параллельных сюжетов для такого небольшого по объему произведения слишком много, и ни один из них не получает действительно полноценного развития (несмотря на то, что потенциал для развития есть). По-моему, лучше было бы ограничиться, например, этими вот двумя версиями сюжета (в одной кукловод — Андрей, в другой — Зоя), но каждый из этих сюжетов развить на уровне психологии, межличностного конфликта. Показать, что ни Андрей, ни Зоя не могут и не хотят быть куклами на веревочках или глиной в чужих руках.
Вместо этого финал возвращает нас в Эдем, в вымышленный рай главного героя, на этап до познания добра и зла, до конфликта между творением, обладающим свободой воли, и творцом. По сути Андрей становится Адамом, а Зоя — Евой, которой он нарекает имя и определяет этим ее сущность и предназначение. Мне, как читателю, в этом месте хочется сказать «не верю», потому что конфликт уже показан (хотя он и не был раскрыт в полной мере), у Зои уже произошел момент осознания себя, как отдельной от Андрея личности, и она уже сказала, что не может быть его Евой.
Александра, у меня тоже к Вам нет никакого негатива, поверьте. Я пытался немного разрядить обстановку (жаль, если получилось наоборот).
Что касается комментариев — понимаете, Вы не стали читать первый текст, он Вас изначально не зацепил. Не знаю, стали ли читать этот. Но даже если стали — то, как понимаю, не нашли в нем никаких положительных сторон. Возможно, их там и нет, кто знает. Но из такой критики очень сложно извлечь пользу, потому что если Вам не нравятся рассказы в целом, Вы не видите в авторе никакой изюминки и потенциала, Вас не трогают его идеи, его истории и его герои — то Вы никак не поможете ему вырасти. Можно тогда сразу сказать: «Автор, не марайте больше бумагу и займитесь чем-нибудь другим!» Сказать так — Ваше право, это будет Ваше честно высказанное личное мнение. Но его сложно назвать именно критикой, потому что развиваться это не помогает.
Тем рецензентам, кто потратил время и энергию на вдумчивое прочтение текстов и их разбор — я благодарен. С чем-то я могу быть согласен, с чем-то нет, но я в любом случае ценю затраченное время и желание помочь. У меня будет, о чем подумать.
Что касается именно Ваших комментариев — они меня не задели, не обидели, но и критики в них я не увидел. Увидел только Ваше личное негативное впечатление от этих текстов. :))
Обратите внимание на повторы. Они загрязняют текст. Делают его неряшливым и сбивают с ритма.
А как здесь без повтора передать ту же мысль? :))

Неудачная фраза. Нужно переделать.
Чем неудачная?

Прям вот разбил? В будущем двери делают из фанеры?
Предполагается, что в Зеленой зоне настолько низкий уровень преступности, что двери больше символическую функцию несут, чем защитную. Знаете же, в мире есть такие деревушки и даже маленькие городки, где вообще не принято запирать двери. Плюс к этому Майк достаточно темпераментный и физически крепкий, чтобы эту условную дверь сломать.

До этого у вас кусок в котором количество бездн и её производных просто зашкаливает. Это совсем не хорошо.
Возможно. Но образ бездны тут — один из центральных (он даже в рабочем названии присутствовал). Я считаю, что это очень емкий, мощный и многослойный образ, с большим количеством смыслов. Жаль, если это богатство смыслов не удалось раскрыть (впрочем, задача заведомо почти невыполнимая).

Пафосно и высокопарно. Поймите наконец, вы не греческую трагедию пишете, а современную прозу.
Ха, все еще впереди! Греческую трагедию (точнее, свою очень вольную стилизацию под нее) я позже выложу. Вот там уж градус высокопарности Вас точно повеселит. :))

Если есть у пошлости дно, то это оно. Не хватает только красных труселей. Без обид.
Согласитесь, что не каждый автор достигает дна пошлости. Хоть что-то мне удалось! А идея с красными труселями интересная — можно использовать, чтобы уж точно это дно пробить. :))
Обид никаких — понимаю, что пасторальная сцена здесь не слишком оригинальна. Но сложно вообще написать оригинальную пасторальную сцену. Да и почему бы под действием «пилюль счастья» Майку не увидеть стереотипный образ, олицетворяющий счастливую беззаботность? Ведь у него и желания незатейливы (как и у всякого влюбленного) — просто быть счастливым с объектом своей любви. :))
Здравствуйте, Nedostupov! Спасибо, что уделили внимание тексту и его разбору.

Если вам интересна моя писанина под вашим текстом, пожалуйста, дайте знать. Не хочу впустую тратить наше с вами время.
Даю знать — интересна. Я же выбрал тип публикации «критика», так что вполне готов к критике, даже жесткой.
Но знаете, у меня складывается впечатление, что Вы изначально ожидали от текста чего-то совсем другого. Неприкаянное одиночество, внутренние терзания, зависимость, саморазрушение — это основные темы, затрагиваемые в этом рассказе. Соответственно, «бездн» и «болей» тут не может быть меньше. Вас же не удивляет, например, что в реквиеме (любом) много скорби — это определяется самим характером произведения.
Насколько я смог раскрыть и донести затронутые в «Идеальном потребителе» темы и переживания — это уже отдельный вопрос. Наверняка есть более опытные и талантливые авторы, которые смоги бы сделать это лучше меня.
Но в чем я точно уверен, так это в том, что здесь нет фальши. Художественного вымысла — дофига. Но фальши и лицемерия — точно нет. Пожалуй, ни в каком другом тексте я не был так откровенен, как здесь. И я не из кого не пытался «выжать слезу» — я писал о том, о чем не мог в тот момент не написать.
Все это нисколько не отменяет готовности к критике, открытости к дискуссии и к любым точкам зрения. Для этого я и опубликовал эту вещь. Так что если не утратите интерес и что-то заставит Вас продолжить чтение — буду рад дальнейшим Вашим комментариям. :)))
Здравствуйте, Джуга! Спасибо, что уделили время и оставили отзыв!
Насчет хэппи-энда — это ведь еще не энд, а только промежуточный итог. Финал истории Эви можно узнать из следующего рассказа («Идеальный потребитель»), и могу гарантировать, что этот финал — отнюдь не так очевиден, как может показаться сейчас.
Я согласен с тем, что текст «Красной метки» суховат и далек от совершенства в техническом плане. Я написал его почти год назад, этот рассказ — второй по счету, написанный сразу же вслед за первым. До этих рассказов я никогда не пробовал писать прозу — это был чистой воды эксперимент. Так что сам факт, что у меня получилось что-то более-менее связное — приятно удивил и воодушевил меня самого. На этой волне я за короткий период написал небольшой цикл (из 5-ти рассказов): действие в них происходит в одном вымышленном мире, но лишь некоторые рассказы связаны между собой сюжетно. В дальнейшем я хотел бы вернуться к этим текстам и подшлифовать их, но пока решил выкладывать цикл, как есть, в первоначальном виде. Критике и указанию на ошибки только рад (хотя некоторые недочеты вижу сам, но взгляд со стороны — всегда ценен и может помочь выловить те косяки, которых автор не замечает).

Чем рисковала мать, в чем была опасность? Из рассказа это совершенно не видно. Они жили себе спокойно полтора десятка лет и государство никак и ни в чем не ограничивало их жизнь и существование
Умерщвление таких детей было скорее негласным правилом и традицией, чем формальным предписанием. Поэтому «государство» их и не трогало (я пишу государство в кавычках, потому что в этом вымышленном мире государств в современном понимании слова не существует — они превратились в более крупные конгломераты). Но и ни на какую защиту со стороны закона семья рассчитывать не могла (только благодаря личным связям им удалось выбраться из западни). Вполне вероятно, что после рождения Эви он сам и его мать оказались в социальной изоляции и очень многие от них отвернулись. Но в целом да, 14 лет они жили более-менее сносно. Рождение Эви оказалось миной, которая сработала спустя много лет.

Но все же были! Так что все не так плохо — друзей вообще много не бывает. Кстати, друзей или подруг? И в тексте абсолютно не раскрыта тема гендерной дискриминации, внутреннего дискомфорта, ежедневного и ежечасного давления.
В этом рассказе вообще фактически не раскрывается внутренний мир Эви, его переживания и взгляд на ситуацию. Повествование ведется в основном с позиции матери Эви (которая знала не обо всем, что происходило с ее ребенком, ведь Эви всегда был скрытен). Упоминание про друзей — из этой же оперы. Скорее всего, мать Эви считала его друзьями тех сверстников, которые активно его не травили. Но близких друзей у героя не было (кроме пса). В следующем рассказе, где Эви уже повзрослел, он кое-что говорит о себе ретроспективно. Там упоминается и об этом, и о травле, которой он подвергался. Пусть вскользь, но уже с точки зрения самого героя, а не его матери.
Вообще следующий рассказ я считаю гораздо более живым: там больше психологического напряжения, больше внутренней драмы. В «Красной метке» же информация и правда довольно сухо подается, но это только завязка истории.

Кем считала себя сама героиня? Осознавала ли она, что «иная» и когда пришло это осознание?
Вероятно, Эви всегда знал, что физически отличается от других детей. Но вопросами идентичности до определенного времени не задавался и плыл по течению. Переломным моментом в осознании себя стало убийство пса, который был «лучшим другом»: это стало для героя первым действительно жестким жизненным ударом.

Не совсем понятно, что связывало мать с чиновником, оказавшим помощь.
Тут я решил оставить простор для фантазии. Он мог быть и давним другом семьи, и дальним родственником, и бывшим любовником.

И если все это было так просто — почему не обратилась раньше за помощью?
До появления красной метки в этом не было особой нужды, да и вряд ли он смог бы чем-то помочь (пока не возникло ситуации, прямо угрожающей жизни).

Мужской род — это ошибка или написано сознательно?

Это вполне сознательный прием. Убийство пса, внутренняя боль от потери, острое желание мести как раз и заставило героя «очнуться» и осознать себя. До этого в рассказе он показан глазами матери.
Последовавшее сбривание волос мачете — это такая самоинициация для него. :))
01